Пора выбирать - Макар Авдеев (2019)

Вообще, оказалось, что им с Машей очень даже есть о чём поговорить. Она тоже слушала панк-рок группу «Телевизор», которую Захар очень уважал. Узнал он о ней пару лет назад, когда прочитал, что её лидер Михаил Борзыкин выступил с гастролями в Киеве, со сцены извинился за военную агрессию российского правительства и спел песню «Ты прости нас, Украина». А ещё Маша интересовалась идеологией веганства, как и Гордеев, и в скором времени планировала отказаться от мяса. Короче, при тесном общении она производила впечатление прогрессивного человека новой формации, а вовсе не легкомысленной дурнушки, какой могла показаться на первый взгляд.

А ещё, насколько Захар понял, у неё не было парня. И внезапно его осенило, что они очень даже подходят друг другу, только раньше он почему-то в упор не замечал этого, хотя Маша вроде даже оказывала ему знаки внимания. И всё в ней есть: красивая, умная, добрая. «На этот раз, – подумал Захар, – нужно действовать более решительно, чтобы не получилось, как со Златой. Нужно более открыто демонстрировать свои намерения, чтобы не проморгать её».

Правда, его могло смутить, что ей только 17 лет. Но с интимной близостью можно подождать и до 18-ти, в конце концов, отношения – это же не только секс, точнее, не столько секс. Захар, конечно, не святоша, но и не демон-совратитель.

Когда они выходили из очередного подъезда, Маша, так как была обута в «угги» со скользкой подошвой – подскользнулась, и, пролетев несколько ступенек, плюхнулась на кафельный пол прямо на пятую точку.

– Ты живая вообще? – спросил Захар, поспевая к ней.

– Уф!.. Да, – сказала девушка, поднимаясь. – Вот я неуклюжая! Посмотри, не запачкалась ли я сзади.

– Да, вот тут немного запачкалась, – сказал Захар, отряхивая ей попу.

Он, конечно, пошутил, и на попе у неё не прилипло ни пылинки, так как пол в подъезде был надраен. Захар, конечно, не демон-совратитель, но и пошутить любит.

– Спасибо, – сказала Маша. Когда они вышли наружу, девушка заговорщицки стрельнула глазами по сторонам, и принялась рисовать на снегу, скопившемся на капоте одного из автомобилей, слово «ФЕВРАЛЬНЫЙ». – Непрямая агитация, – объяснила она.

Хотя они «сбагрили» очень много газет, закончить их «рейд под покровом тьмы» пришлось немного раньше запланированного, потому что Яру вдруг стало плохо. Захар отвёл его в сторонку и спросил, что случилось. Дело точно не в холоде, потому что Ярик был уже в термобелье, которое ему раньше передавал Захар. Яр объяснил, что у него с детства проблемы со здоровьем, и сейчас случился новый приступ. Описать своё состояние он толком не мог, просто сокрушающая слабость по всему телу и сильная боль в суставах. Точных диагнозов ему никогда не ставили, так как на врачей не было денег. Захар сказал другу возвращаться в машину к Тучину, и, чтобы успокоить его, рассказал, что у него в детстве тоже было серьёзное заболевание, гайморит, и из-за вызванных осложнений ему даже пришлось перенести операцию.

После ухода Ярика оставшиеся ребята ещё немного походили, и тоже решили вернуться. Правда, чуть не заблудились, потому что отдалились они порядочно, а у Маши, как и у Захара, был географический кретинизм, Герман же не знал хорошо этот район, так что компасом для них на протяжении всей акции выступал как раз Ярик. В машине, когда Тучин развозил ребят по домам, Герман уже совсем раскрепостился, почувствовал себя среди своих, и вёл активную беседу с Юрием, а также Яриком, помогая тому отвлечься от болезненных ощущений. Захар спросил, не нужна ли Ярику скорая, или какие-нибудь лекарства, но Яр дал понять, что всё норм, надо только пару дней отлежаться. Хотя Захар всё-таки переживал за него, но мысленно убедил себя, что тот взрослый человек и знает, что говорит. Сам Гордеев был не в восторге, когда о нём проявляли излишнюю заботу, поэтому и другим людям старался оставлять «пространство для манёвра».