Каменный ангел - Юлия Амусина (2021)

Я знала лишь одно — меня увозят от него неизвестно куда. Пусть даже Том сдержит слово, и его прихвостни вернут меня домой, какая теперь разница? Я бы предпочла остаться рядом с Глебом, в подвале, в могиле, в жарком кипящем котле на двоих, где угодно, лишь бы иметь возможность видеть его, слышать, как он дышит и знать, что он еще жив.

Я себя живой без него не чувствую.

Пропади пропадом все на свете, мне больше не хочется никакой свободы и безуспешных поисков смысла для того, чтобы вставать каждое утро, готовясь провести день на каторге собственных мыслей. С Глебом опасно, но без него хочется незамедлительно удавиться.

Без него тьма становится гуще.

Мне было все равно, что они со мной сделают — убьют или отпустят. Гораздо важнее было узнать, какая участь уготована Глебу, выйдет ли он живым из проклятого подвала, или холодные стены станут его последним приютом? Я вспоминала себя в крепких надежных объятиях, и грудь разрывало от резкой нестерпимой боли, несбыточной надежды вновь хоть ненадолго оказаться с ним рядом.

Я пропустила единственную возможность рассказать Глебу о том, что чувствую к нему, а ведь он обязательно должен был узнать…

Я была дурой все это время. Находиться рядом с ним и в то же время пытаться убежать от его чувств, его влияния, отрицать свою привязанность, хотеть мнимой свободы, жаждать губительного одиночества… Я знала, что недостойна быть любимой, просто не могла поверить в то, что такую, как я, вообще можно полюбить. Глеб убеждал, а я упиралась. Он целовал меня с нежностью, боясь коснуться не так, причинить неудобства, боль, а я чувствовала лишь смутный подвох, подпитываемый элементарной похотью.

Меня нельзя любить, даже хотеть нельзя, а он…

Слезы сами собой стекали по щекам. Кажется, в последний раз я плакала несколько лет назад, и то в самое непростое для себя время. Потом было стыдно проявлять лишние эмоции — отец стал моим примером, а он никогда бы не опустился до позорных слез. Но он умер — ублюдочный Павел не устоял перед соблазном убрать брата с пути, ведущего к деньгам. А я все-таки расклеилась.

Я даже не обратила внимания на то, что меня грубо вытолкнули из машины. Безразличным взглядом окинула головорезов Тома, окружающую обстановку. Деревья. Лес. Никто не собирался оставлять меня в живых.

Улыбнулась, понимая, что мне не придется терпеть постоянный страх, гадая, жив ли еще Глеб. Когда придет время, и мы оба окажемся там, в жаркой пучине неизвестности, я найду его. Я обязательно найду его, даже если для этого мне придется перевернуть к чертям весь ад. Мой мир сузился до одного-единственного человека, без которого теперь ничто не будет иметь никакого значения, и для того, чтобы не терять своего ориентира, я готова пойти на что угодно.

Крепись, Павлуша. Скоро мы с тобой встретимся.

Я развела руки в стороны и поочередно посмотрела в глаза обоим головорезам влажным от недавних слез, но все-таки победным взглядом, мысленно призывая их быстрее сделать то, что нужно.

Три… Два… Один…

Телефонный звонок прозвучал в унисон с щелчком снятого с предохранителя оружия. Один из убийц сделал знак другому, полез в карман за пищащим аппаратом, мельком взглянул на экран и нахмурился.

— Да, — трубка зашипела на свой лад. — Нет еще, только подъехали. Да. Да. Понял. Отбой, — последнее слово адресовалось уже тому, кто держал меня на мушке. — Девчонка нужна живой и невредимой. Поехали.

ХАОС

— Сворачивай давай, заберем ее, — бросил Глеб с заднего сиденья, куда его с трудом определил один из «своих».