Ад на земле - Вики Филдс (2017)

Лицо Кристины в ужасе перекосилось. Она похлопала себя по голове, как делает человек, когда забывает о чем-то и виновато поджала губы:

− Пожалуйста, прости, что я заговорила о них, я…

− Ничего, – мой голос ожесточился. – Все нормально. Люди не особенно хорошо реагируют, когда ты им говоришь: «Эй, привет, я та девочка, на семью которой набросился безумный Потрошитель», − горло сдавило, и я плюхнулась на кровать, принимаясь тереть лицо, чтобы остановить слезы. Эта дурацкая заметка… откуда она взялась?..

Кристина присела рядом и обняла меня за плечи:

− Эй, Аура… хотела бы я знать, кто это прислал… на конверте только твое имя, но я все равно узнаю кто шутник и оторву ему голову! Тебе принести воды?

Я быстро вытерла слезы и отстранилась.

− Нет, мне ничего не нужно, спасибо.

Кристина провела по моей спине рукой вверх и вниз, словно старшая сестра, и произнесла:

− Если хочешь, мы можем об этом поговорить. Или не говорить. А затем я заварю чай. Кстати говоря, мне удалось стащить у Лиама кулек конфет – великая удача!

− Спасибо, что не ведешь себя так, словно я чокнутая, – пробормотала я, потому что несмотря на смущение должна была сказать это – как мне важно, что она выслушала меня без кислой мины на лице.

− Я бы никогда так не поступила, – хмуро сказала Кристина, − и я серьезно собираюсь найти этого шута и разделаться с ним!

− Не нужно, я все еще пытаюсь оставить это в прошлом.

И не только это. Я понимаю, что эти намеки, эти записки – это для того, чтобы всколыхнуть меня и заставить рыть землю в поисках ответов. Но откуда ощущение, словно если сдамся и попытаюсь все вспомнить, случится что-то плохое? Я действительно не хочу знать, что со мной произошло.

Этим вечером Кристина была понимающей и заботливой, и делала вид, что ничего не случилось. Мы посмотрели половину какого-то фильма, суть которого я так и не уловила, потому что слипались глаза, и съели почти все конфеты Лиама.

И когда наконец мне удалось уснуть под невнятное бормотание подруги о том, как же это сложно, когда вокруг любовь, а ей нужно проводить эксперименты, о том, что Экейн совершенно для меня не подходит, в отличие от ее друга Лиама, и что она просто обожает своего терьера (хотя насчет того, что Кристина взаправду сказала про терьера не уверена, потому что она сказала это голосом Экейна) мне приснился странный сон.

Я и Рэн Экейн в машине. Я краем глаза отвлекаюсь от карты, что держу в руках, и смотрю на него. На нем светлая рубашка с закатанными рукавами; одна рука согнута в локте, лежит на дверце, вторая лежит на руле, с зажатой между пальцами сигаретой. На несколько секунд я задерживаюсь взглядом на его темных волосах, в которых гуляет ветер, затем опускаю взгляд на сигарету и ворчу:

− Не кури при мне.

− Я буду делать то, что пожелаю нужным, – Экейн продолжил смотреть на дорогу, отгородившись от меня солнцезащитными очками и непроницаемой стеной отчуждения.

Я снова смотрю на него скептически:

− Ты не боишься умереть, да?

− Нет.

− И ты собираешься продолжать курить?

Он промолчал, зажав сигарету между зубами и выворачивая руль влево, на шоссе, ведущее среди сочно-зеленых деревьев только вперед. Кроме нас на дороге не было никого, и я бы предпочла отвлечься на что-то иное, но не могла.

− Знаешь, а ведь я не просила тебя ехать со мной!

− Знаю.

Он совершенно не хочет поддерживать разговор. Зачем он только со мной поехал? Я справилась бы и сама, а теперь вынуждена мириться с его недовольством. Испытывая по этому поводу раздражение, я откинула назад свои длинные светлые волосы, собрала их в узел на макушке, чтобы не было так жарко, и продолжила разглядывать карту.

− Кристина была права, – внезапно произнес Экейн.