Принц Теней - Рэйчел Кейн (2016)

– Брат Лоренцо! – взревел я так громко, что, кажется, мог бы перекричать звон колоколов, и, метнувшись к исповедальне, отдернул занавеску – но его там не оказалось.

Его вообще не было в церкви, даже его подстилка за алтарем была пуста. Старухи смотрели на меня со страхом, пока я искал его, а потом одна из них нерешительно заговорила:

– Молодой господин, его здесь нет уже больше часа.

– Что?! – Я резко развернулся к ней, и старуха отшатнулась назад, так же как и подруги; все три были похожи друг на друга как три печеных яблока – из-за глубоких морщин, избороздивших их лица. – Куда он пошел?!

– Я не знаю. Он не сказал…

– В какую сторону? – Я грозно навис над ней, но она только покачала головой, и обе ее подруги проделали то же самое. Они сказали, что слишком глубоко ушли в молитву, а монах разговаривал с ними любезно, но ничего не сказал о том, куда направляется, и только заметил, что скоро вернется.

Я не сдавался.

Я просто не мог сдаться.

Покинув церковь, я осмотрелся по сторонам и побежал вниз по улице. В нескольких домах от часовни была лавка, судя по запаху, бакалейная. Я заплатил в три раза дороже за имбирные пряники к столу Монтекки, хотя пряники были нам совсем не нужны, но зато стал обладателем ценной информации о том, что брат Лоренцо действительно проходил мимо примерно час назад. Я двинулся в направлении, которое пальцем указал мне лавочник, и вышел к другой лавке, где тоже что-то купил в обмен на сведения. И таким образом я постепенно оказался возле маленькой лачужки на берегу реки… скромное убежище монаха, не больше кельи в монастыре. Внутри места хватало только для узкой постели, нескольких кувшинов вина и половины круга сыра на столе; здесь не было ни комода, ни шкафа для одежды, ни каких-нибудь безделушек – ничего, что имело бы хоть какую-то ценность. Распятие на стене было грубым, но солидным.

Его нигде не было видно… но взгляд мой все же кое за что зацепился, когда я уже закрывал за собой дверь.

В льющемся из окна свете я вдруг заметил какой-то отблеск, блик, который показался мне настолько чуждым обстановке всей этой комнаты, что я невольно замер на месте. А потом подошел, поднял то, что отбрасывало блик, и поднес к глазам.

Это была жемчужина – одна из тех, в которых делают маленькое отверстие, чтобы потом пришить к одежде: она все еще болталась на длинной нитке. Она была маленькая, такая, какую знатная молодая женщина могла бы пришить себе на платье или вставить в прическу. Это была всего-навсего одна маленькая жемчужина, и объяснений ее появлению в это комнате могло быть множество.

Но…

У меня было только одно объяснение, когда я вертел в пальцах эту гладкую, теплую горошинку.

Джульетта Капулетти. Она была здесь, в этой лачуге монаха. А раз она была здесь – значит, здесь был и мой кузен Ромео.

Я опоздал.

– Синьор, – произнес Бальтазар у меня за спиной. Его голос звучал напряженно и мрачно. – Синьор, монах возвращается.

Я кивнул. Выражение лица у меня было тяжелое и хмурое, и Бальтазар поспешил ретироваться обратно к стене. Рукой он взялся за дубинку и выглядел растерянным, но готовым идти за мной туда, куда я его поведу.

Несомненно, он молился о том, что ему не пришлось участвовать в убийстве монаха, но в этот момент, ослепленный яростью и ненавистью, я не думал ни о своей душе, ни о его. Я думал только о том, что не должен допустить, чтобы наш маленький мир обрушился и погреб нас под своими останками.

Брат Лоренцо увидел меня, и его пухлое лицо на миг застыло а потом приняло отсутствующее выражение, когда он закрывал дверь за собой.

– Господин Бенволио, – сказал он. – Что привело вас сюда?

Я перекатывал жемчужину по ладони вперед-назад. Его виновность была очевидна, но он сунул руки поглубже в необъятные рукава своей сутаны и сложил их, словно бесстрашный мученик.