Принц Теней - Рэйчел Кейн (2016)

– Поскольку вас подкупили – наш договор отменяется, – сказал я. – Иди и скажи всем, что они ничего не получат от нас. Забери свое золото и распоряжайся им как хочешь, но больше никогда не жди ничего от дома Монтекки, негодяй. – Я хотел было дать ему пинка, но он увернулся, видимо привычный к подобным упражнениям, и растворился в толпе, сжимая в кулаке свое сокровище.

Во рту у меня был привкус пыли и железа, я чувствовал, как напряглись мои мышцы. Бальтазар, подойдя ко мне, тихо спросил:

– Хозяин? Что будем делать?

– Продолжать поиски, – ответил я. – Если узнаешь что-нибудь – найдешь меня в башне Ламберти.

– Синьор…

Я покачал головой и пошел прочь.

Я едва видел, куда иду, хотя непроизвольно обходил грязь и нечистоты, попадавшиеся на пути. Бальтазар, должно быть, послал кого-то из наемников вслед за мной: он вряд ли позволил бы мне гулять в одиночестве, – но я не оглядывался и даже не думал об этом, идя по петляющим узким улицам. Красный кирпич, туф и серый камень в ярких лучах солнца выглядели так, словно я шел через огонь, и моим единственным желанием было уйти как можно скорее из этого каменного мешка. Найти местечко повыше и смотреть сверху на маленький и жалкий мир. Скоро, очень скоро этот мир поглотит тьма – я знал это. И чувствовал, как эта тьма сгущается вокруг меня, я ощущал ее кожей, словно прикосновения острого кинжала.

Башня Ламберти была самым высоким сооружением в Вероне, она находилась в центре Пьяцца-дель-Эрбе, и я тщательно ее изучил. Узкие винтовые лесенки были мне хорошо знакомы. Мне повезло, что в это время большие колокола молчали, – иначе мне пришлось бы ждать или рисковать жизнью, проходя мимо них. Сейчас здесь было тихо и спокойно, и я побежал по крутым ступенькам так быстро, как будто стремился оставить все беды у себя за спиной. В тесной башне странно пахло – свежей известью и древней пылью. Ее недавно надстроили, сделали выше. Хотели сделать еще выше, но герцог воспротивился этому – он был очень религиозен и боялся аналогий с Вавилонской башней: ему совсем не хотелось рисковать и вызывать гнев Божий.

Не знаю, как насчет религии, а я бы хотел, чтобы башня была раза в два выше. В таком виде, как сейчас, она была все-таки слишком близко к улицам и кишащей людьми площади. Слишком близко к моим собственным бедам.

Я прислонился к кирпичной стене и подставил прохладному ветру разгоряченное лицо и влажные от пота волосы. Я чувствовал странную смесь горького разочарования и внезапного восхищения. Мой кузен оказался неплохим учеником – он многому научился у меня в искусстве ускользать и быть незаметным. Я мог бы гордиться – если бы не одно «но».

Причина, по которой он все это делал.

Девушка.

Девица Капулетти. Джульетта.

Я знал своего кузена. Я мог бы поверить в то, что страсть овладела им до такой степени, что он готов принести в жертву этой страсти свою собственную жизнь. Но чтобы речь шла о жизни той, кого он, как предполагалось, так страстно любил?! Ромео никогда не подверг бы ее такой опасности, если бы любил по-настоящему. Не говоря о том, что я никогда не ожидал от него, что с такой легкостью и так откровенно он наплюет на честь семьи.

Но, возможно, мое непонимание и недоумение было вызвано тем, что я часто слышал в свой адрес: у меня в жилах вместо горячей крови текла прохладная водичка. Моя мать всегда говорила нам, что страстная любовь – это выдумка поэтов, чтобы приукрасить супружескую жизнь и сделать ее хоть немного приятнее. Мы с сестрой никогда не заблуждались относительно своего места в этом мире и никогда даже не думали, что можно поставить собственное счастье на одну доску со своими обязанностями.

Как же тогда мой кузен, наследник, мог забыть подобные уроки при одном мимолетном взгляде на дочь врага?!

Пока здесь, на высоте, пульс мой приходил в норму, а дыхание успокаивалось, вдалеке от шума, суматохи и зловония площади я наконец смог привести в порядок свои мысли.