Принц Теней - Рэйчел Кейн (2016)

Я попытался жестами предупредить его об опасности, ибо верзила уже вытащил из ножен кинжал, но в предупреждении не было необходимости: Меркуцио, все еще улыбаясь, ткнул разбитым глиняным кубком с острыми краями прямо в лицо обидчику, и эта гора мышц отшатнулась назад, издавая оглушительный рев. Меркуцио же молниеносно извлек свой собственный кинжал и одним точным ударом пригвоздил запястье противника к стойке. Тот зашелся в полном боли вопле и покачнулся, а Меркуцио ловко увернулся от удара, и в его руке блеснул второй кинжал, а в глазах загорелась жажда убийства.

И эта улыбка… о, эта улыбка… она приводила меня в ужас, хотя я и сам схватился за кинжал, и Ромео у меня за спиной сделал то же самое. Бальтазар тоже пустил в ход свою дубинку, которой молотил налево и направо, прикрывая нас от нападающих. Один из наших ребят – слуга Ромео – уже упал. Вокруг нас роилась целая толпа, она накатывала на нас, словно волна во время шторма, эти мятые, грязные, темные от ярости лица… драка шла уже не на жизнь, а на смерть – без смысла, без изящества, без стратегии. Никаких специальных комнат для мечей, только потные люди и отчаянный звон железа об железо. Если бы не Бальтазар у меня за спиной и не Ромео, который прикрывал меня сбоку, каждого из нас по отдельности одолели бы мгновенно, но вместе мы действовали довольно успешно.

А вот Меркуцио дрался в одиночку.

Я всегда знал, что у него в душе живет нечто темное, яростное, разрушительное и разрушающее его изнутри, и сейчас эта темная сторона его натуры вышла на первый план и заслонила все остальное: он был похож на черное привидение, когда кружился, отражая удары, и сам наносил удары в ответ, двигаясь элегантно и неудержимо. И он выглядел… живым. И счастливым.

Как-то раз мне довелось видеть тигра – его привезли на корабле из Индии и доставили во дворец герцога: это невероятное, великолепное существо произвело на меня очень сильное впечатление своей дикой свирепостью. Ни капли жалости или сострадания не было и не могло быть в его сверкающих неукротимой злобой глазах и острых как бритва клыках. Смерть как она есть, без прикрас и сантиментов.

Меркуцио был похож на этого тигра, с радостью и без сомнений уничтожающего все, что вставало на его пути, пытаясь чужой кровью приглушить собственную боль. Я боялся за наши жизни, но еще больше я боялся его: в нем говорила слепая и беспощадная жажда крови.

И да, он в полной мере удовлетворил эту жажду в грязной таверне. Я не знал точно, всех ли оборванцев он прикончил, но если кто-то из них и выжил после таких страшных ранений, то только чудом. К тому времени, как толпа вокруг него рассеялась, он был весь забрызган алой кровью, кровь ручьем стекала по его мечу, а на полу некуда было ступить из-за стонущих, корчащихся в предсмертных муках врагов. Мы тоже потеряли двоих в этом бою, совершенно бессмысленном, сам я дважды был легко ранен, а Бальтазар хромал, получив чувствительный удар в бедро.

– Меркуцио! – закричал я, когда мы наконец добрались до благословенной двери, ведущей на улицу, едва веря, что нам удалось выжить. – Меркуцио, уходим, скорее!

Я видел, как он поднес свой клинок к губам и поцеловал обагренную кровью сталь, насмешливо отсалютовал, а затем легко перепрыгнул через распростертые тела и догнал нас. Мы вышли на яркий, сияющий солнечный свет, все залитые вином и кровью, в рваной одежде, в синяках – и сердце у меня сжалось от резкого контраста с величием природы, который мы являли своим видом. Вытерев насухо клинок, я сунул его в ножны, а затем схватил Меркуцио за плечи.

Он по-прежнему улыбался, но было что-то пугающе неправильное в этой улыбке и в нем самом.

– Ты что, радуешься смерти? – спросил я и потряс его за плечи. – Ты ведешь себя так, словно ты с ней на короткой ноге!

Он ничего не отвечал.

Совсем ничего.

Я снова тряхнул его и взглянул на Ромео, который покачал головой и вытер кровь с его щеки.