Принц Теней - Рэйчел Кейн (2016)

– Нам нужно уходить, – произнес Ромео. – Сейчас же, дружище. Здесь убитые – и кто-то должен ответить за их смерть, и лучше будет, если нас здесь не будет, когда начнут задавать вопросы.

– Я все еще хочу пить, – заявил Меркуцио. – А у вас никогда не бывает вина. Мы должны вернуться.

Я отвесил ему затрещину – и на какой-то краткий миг увидел на его лице настоящее смущение, как будто мне удалось на мгновение пробудить его от глубокого сна, но затем он медленно поднял руку и недоверчиво коснулся свежего пятна на щеке, там, где я ударил его, и покачал головой.

– Как печально, – сказал он. – Как печально, что у сыновей Монтекки в жилах вместо крови молоко и вода.

– Лучше вода, чем такое вино, – возразил Ромео. – Пойдем же, Меркуцио, ты и так достаточно выпил – надеюсь, что так, потому что это, по крайней мере, объясняет то, что ты творишь. Умоляю тебя, позволь нам отвести тебя домой.

– Домой? К моей… жене?

Голос Меркуцио звучал так мрачно, что я вдруг испугался за эту несчастную женщину. Меркуцио – каким он был до того, как повесили его друга, – тот Меркуцио тоже умел жалить, как овод, но его шутки не были жестокими, они искрились добродушием и весельем. Этот яд внутри него был чем-то новым и явно не предвещал ничего хорошего.

– Быстро же вы хотите отделаться от меня после долгой разлуки, друзья мои! А я думал, что вы любите меня по-настоящему.

– Мы и правда любим тебя по-настоящему, и ты знаешь, что я готов умереть ради тебя, но сейчас это сущее безумие. Пойдем же, пойдем и выпьем по бокалу доброго вина где-нибудь в более подходящем месте. Идем?

Ромео говорил так мягко, так искренне, что, видимо, даже в израненном сердце Меркуцио его слова нашли отклик. Меркуцио протянул руку и хлопнул Ромео по плечу.

– Что ж, пойдем, – согласился он. – Возможно, флорин – не такая уж высокая плата за все это. Но теперь вы, дорогие мои, будете платить за выпивку!

– Один стакан, – немедленно отозвался Ромео. – По одному стакану – и сразу домой.

Чем бы ни было безумие, которое владело Меркуцио только что, оно, похоже, прошло без следа. Мы отмылись от крови и грязи, насколько это было возможно, и затем нашли уединенное местечко, где можно было выпить. Один стакан превратился в три. Меркуцио, казалось, пребывал в прекрасном расположении духа. А когда на другом конце улицы появились прохожие – он предложил нам затихнуть и послушать, о чем они говорят.

Прохожие были не простые: сам Капулетти, гуляющий в сопровождении слуги и графа Париса – кузена Меркуцио и родственника самого герцога. Этот серьезный человек был старше нас с Ромео и, судя по всему, собирался жениться: ходили слухи, что он хочет посвататься к дочери Капулетти. Я слышал только отрывок их беседы: граф Парис утверждал, что и более юные девицы, чем Джульетта, становились отличными женами и прекрасными матерями, а ее отец спорил с ним, мудро возражая, что, по его наблюдениям, такое раннее начало супружеской жизни часто ни к чему хорошему не приводит. В конце концов мужчины прекратили спор, видимо оставив на потом решение вопроса, что делать с юной Джульеттой, – и двинулись дальше.

И все было ничего, пока Ромео не заявил:

– Нам нужно вмешаться, кузен.

Я взглянул на него, хмуро, но все еще не чувствуя особой тревоги. Мы все, наверно, выпили слишком много вина для такого жаркого дня. Ромео вскочил на ноги и ринулся вслед уходящим, а за ним, отставая всего на шаг, побежал Меркуцио. Когда я догнал их, я увидел, что Капулетти и граф Парис удаляются вместе, крайне довольные друг другом, а слуга, довольно тупой на вид, остался стоять с листком бумаги, который ему дали. Прежде чем я успел остановить Ромео, тот поравнялся со слугой и заглянул ему через плечо, уставившись в развернутый листок.

– Здорово, молодец, – пропел Ромео, сцепив руки за спиной и являя собой живое воплощение воспитанного молодого господина из Вероны.