Их любимая малышка - Ирина Горячева (2021)

— Ты можешь убедить Элроя смягчить законы, — снова завёл старую, уже хорошо знакомую пластинку Киннок. Он повторял эту мысль так часто, словно хотел внушить, вбить её в мою голову. — Для начала запретить двуликим казнить людей налево и направо, будто мы живём в средневековье.

— Киннок, ты всерьёз думаешь, я имею над наместником хоть какую-то власть? — Я устало закрыла лицо руками и растёрла большими пальцами виски. Их начинало ломить от боли. — Да Керташ первый же с удовольствием придушит меня. Если не голыми руками, то своей плетью. Сразу же как только я попрошу о чём-то, чего не хочет он сам. Понимаешь?

Один из сопротивленцев вскочил со своего места и принялся расхаживать по комнате.

— Я предупреждал, Киннок, ничего не выйдет! Не понимаю, какого вообще хрена мы её уговариваем? — бубнил он, шагая туда-сюда. — Если наместник, действительно, так привязан к ней, не проще ли взять её в заложники и дальше говорить с двуликим на понятном ему языке угроз и насилия?

— Нет, Иван! Мы люди, а не звери! И пока есть хоть малый шанс решить всё мирно, никто… слышите, никто не тронет ни Марину, ни двуликого.

— Тьфу ты!.. — Иван замер после слов Киннока и, плюнув, вернулся на своё место.

— А угрозы и насилие… оставим на крайний случай. — Киннок ледяным взглядом пронзил мужчину, предложившего перейти к радикальным мерам. — И впредь никакой самодеятельности и взрывов аэромобилей!

Нехорошее предчувствие скрутило живот и сдавило грудь. Поднялось к горлу, застряв где-то посредине. Не сглотнуть, не вздохнуть. Пальцы на ногах и руках похолодели. А ладони мгновенно вспотели и стали липкими.

Киннок почти с отеческой любовью и заботой погладил меня по голове.

— Нам пора уходить, Марина. А по дороге советую определиться, с кем ты. С двуликими или с нами.

Его пальцы так резко вцепились в мои волосы и так больно стянули их на затылке, что я вскрикнула.

Комната вместе с людьми закружилась перед глазами, и спазм сжал горло. Я едва устояла на ногах.

А Киннок силой притянул мою голову ближе к своей и злым шёпотом процедил:

— Надеюсь, не нужно напоминать, что не стоит обсуждать нашу прогулку с наместником. Не повторяй ошибок Хлои. Иначе однажды ты случайно можешь повторить судьбу этой дуры.

Я только затрясла головой, насколько это было возможно…

Как вышла из той квартиры? Как села в ожидавший таксомобиль и долетела домой? Как добралась до своей спальни и рухнула на кровать?

Я ничего не помнила.

В памяти отложились только последние слова Киннока: «однажды ты случайно можешь повторить судьбу Хлои».

Глава 18. Рай для троих

Марина

Никогда ещё я так не ждала пилота. И никогда ещё не радовалась возможности уехать на работу так, как сегодня.

В кафе было полно двуликих. Они приходили, уходили, и на смену им тотчас появлялись другие.

Мне было плевать.

Любой из ке-тари мог оказаться в сто раз опаснее десятка землян. Но я впервые чувствовала себя в обществе чужаков в большей безопасности, чем рядом с соотечественниками.

Единственное о чём я способна была думать в течение всего дня, это о том, как поступить. Как осторожно рассказать Элрою о планах Киннока и о том, кто столько лет скрывался под личиной учителя?

Я не хотела возвращаться домой.

Вечером, когда Эл приехал за мной в кафе, обсудила с ним расширение ассортимента напитков и десертов, смену названия и показала несколько вариантов вывесок, найденных на просторах галанета.

Мне необходимо было откровенно поговорить с наместником, но я понятия не имела, что ему сказать. Несколько раз порывалась, и никак не могла подобрать слова, чтобы начать наш разговор.

Наверное, было бы намного легче, если бы Элрой сам стал задавать вопросы. Но он только слушал и внимательно поглядывал на меня сквозь прищур глаз. С таким видом, как будто чувствовал моё состояние.