Любимая для Грома - Надежда Борзакова

Любимая для Грома

Надежда Борзакова

Аннотация

- В десять вечера приедешь сюда. Надень что-нибудь… Подходящее. Если ничего нет, тебе привезут.

В серых глазах с темной каймой по краю радужки плескался океан цинизма и превосходства.

- Прошу прощения, но в мои обязанности это не входит, Влас Тимурович, - вскинув голову, я уставилась на него.

Ноздри крупного орлиного носа вздрогнули, на стиснутой челюсти заиграли желваки.

- Что и в чьи обязанности входит решаю я, - прорычал он оскалившись. – Захочу, и ты мне на столе станцуешь...

Глава 1

Обычно ночные клубы при свете дня теряют всю свою крутизну и выглядят несуразно и чужеродно. Этот же выглядел... Зловеще. Скорее всего, из-за того, что фасад здания черный, неоновая вывеска «Тhunder» выключена и слабо поблескивает от солнца, а все постройки вокруг -высоченные многоэтажки-светлые.

Островок тьмы в мире света.

- Меньше бы читала, Ева,-хмыкнула самой себе вслух.

На парковке, кроме моей серенькой «авео», еще два автомобиля-одинаковые черные «гелики». Моя машинка рядом с ними казалась совсем маленькой и какой-то беззащитной. Жалко было ее оставлять.

- Я скоро вернусь, Облачко.

Забрав с заднего сиденья сумку с фотоаппаратом, направилась ко входу. Уж если этот Громов хотел выглядеть честным бизнесменом и меценатом, то стоило бы выбрать для съемки свой кабинет в бизнес-центре. Много света, воздуха, минималистичный интерьер. На его месте я бы уволила пресс-секретаря.

У высоких массивных дверей два шкафоподобных мужика в черных костюмах и с гарнитурой в ушах. Стрижки под ежа, квадратные челюсти, «айкью» ниже среднего на лицах.

- Кто такая? - пробасил Шкаф Один.

- Ева Ожегова, фотограф. На съемку.

- Должен быть Волконский.

- У него жена рожает, не смог приехать.

- Документ есть?

Показала ему водительские права.

- Сумку ему, руки подними, - Шкаф Один кивнул на Шкафа Два.

- С техникой осторожнее, пожалуйста, - пробурчала, нехотя отдавая сумку с фотоаппаратом.

Шкафу Два, к счастью, хватило мозгов не выронить из нее фотоаппарат, а Шкаф Один меня именно обыскал, а не облапал.

- Фотограф пожаловал, - пробасил Шкаф Один в гарнитуру, открывая мне тяжеленную дверь, которая вела внутрь.

За ней почти сразу были мраморные ступеньки вниз. И как девчонки на шпильках с них не наворачиваются? Кромешную темень внутри нарушали лишь несколько тускло горящих лампочек, встроенных в низкий потолок с каменной лепниной черного же цвета.

Как спуск в заколдованную штольню.

Приказав себе перестать нагнетать из-за дурацкого волнения перед работой с «вип-моделью», я пошла вниз.

Танцпол, сцена, столики по периметру, бар. И ни души. Ну, и куда теперь?

- Иди за мной! - прозвучало из полумрака, и я подскочила.

Обернулась и увидела еще одного охранника. Этот тоже с гарнитурой, но уже не такой громадный и одет только в рубашку с закатанными до локтей рукавами и костюмные брюки. На левом предплечье какая-то татуировка, но что изображено не разглядеть. Темно-русые волосы аккуратно пострижены, на висках уже проступила седина. Взгляд темных глаз цепкий, проницательный.

Мужчина повернулся спиной и пошел вглубь зала. Мне ничего не оставалось, кроме как пытаться за ним поспеть. Еще одна дверь, снова ступеньки вниз, поворот… Вот и кабинет. Кожа, черное дерево…

Встретившись взглядом с сидящим за столом мужчиной, я позабыла об интерьере. Серые, холодные, как лед, глаза, словно пригвоздили к месту. По коже прошел мороз.

Так, наверное, смотрят на мелкую букашку перед тем, как раздавить ее подошвой ботинка.

- Девка должна была быть вечером, Марк, - пророкотал мужчина низким, слегка хриплым голосом. – Да и…

- Гро…Влас, это фотограф, - торопливо сказал Марк.

- Н-да? – тонкие, четко очерченные губы тронула кривая ухмылка.