Превращенная в мужчину - Ганс Эверс (1992)

«Большой охотой» руководила сама графиня. Она сидела на своем сером в яблоках коне, за нею — Ян и Эндри. Петронелла шла с собаками. Три парня, служившие у Гендрика, несли шесты с соколами. Замыкал шествие Питтье на своем спокойном фландрском тяжеловозе. По обе стороны у него висели корзины с завтраком и мешки для добычи. На шестах сидели только благородные сокола и с ними сильный ястреб — Гильда. Ни одного терцеля.

Но Иза, белоснежная Иза сидела на руке у графини.

Они били голубей, соек, ворон, уток, которых поднимали собаки.

Одна собака отстала. Лай ее слышался с одного места в камышах.

— Должно быть, большая утка, — сказал Гендрик и свистнул собаку.

Та не прибежала. На ее лай к камышам бросились другие собаки. Вдруг раздался пронзительный вой. Из камышей выползла собака с окровавленной головой и сломанной передней лапой. А затем наконец выплыло в воздух что-то большое и сильное, ослепительно белое.

— Лебедь, ей-богу, лебедь! — закричал Ян.

В одну секунду графиня сняла колпачок со своего сокола.

— Дикий лебедь! — торжествующе крикнула она. — Лети, белая Иза!

Исландка поднялась в воздух. Ее острым глазам не понадобилось и секунды, чтобы усмотреть дичь. Охота продолжалась недолго. Как ураган, она упала и села на горло гордой птице. Лебедь ударил могучими крыльями. Белое на белом, ехала на нем Иза. Охотники пришпорили лошадей и погнали за ними. Графиня далеко впереди всех. С лаем бежали собаки. Лебедь повернул назад, видимо, искал чащу, чтобы скрыться. Но белая Иза принудила его опуститься на землю.

Охотники были уже возле них. Спрыгнули с коней. Иза оставила свою добычу и вернулась назад, на руку к своей госпоже.

Лебедь лежал на земле, и шея его была окрашена красной кровью. Псы с лаем бросились на него. Он привстал и ударил одну собаку так, что она отлетела на пять метров. Прибежал Гендрик. Прежде всего он отогнал собак. Затем вместе с графиней взял лебедя. Тот не оборонялся, точно чувствовал, что ему уже ничего не грозит. Гендрик связал ему сначала крылья, потом клюв, наконец — ноги. Очень внимательно осмотрел горло.

— Ничего опасного, — установил он. Поднял и положил птицу в одну из сетей на лошади Питтье.

— Что ты хочешь с ним сделать, бабушка? — спросил студент.

— Вылечить его, — отвечала она. — Затем надеть ему на лапу кольцо в память о нынешнем дне и подарить ему свободу.

* * *

Они завтракали под апрельским солнцем. Петронелла и Эндри прислуживали. Графиня разлила вино в узкие серебряные бокалы и сделала знак Питтье. Он подвел ей коня, поддержал стремя — это была его привилегия, которой он никому не уступал. Она вскочила на лошадь и выпила свой бокал в седле.

Ян смотрел на нее во все глаза: этой женщине было 55 лет!

— Бабушка… — начал он и споткнулся. — Как можно тебя называть бабушкой?!

Он поднял свой бокал и закричал:

— Да здравствует Роберта, королева соколов Войланда!

Графиня засмеялась.

— Слышала, Иза? — сказала она и, обратись к студенту, добавила:

— Это очень любезно с твоей стороны, мой мальчик, благодарю тебя.

И, может быть, слегка увлажнились ее глаза. Кто знает? Она передала Питтье бокал, взяла хлыст, описала им в воздухе свистящий круг и помчалась вперед.

Эндри тоже была уже на коне. Одно стремя закрутилось. Ян подошел его поправить. Она нагнулась к нему и поцеловала его в голову.

— За что? — засмеялся он.

— За твой тост! — сказала она. — Бабушка его тебе никогда не забудет…

Около тополей начиналось болото. Там кружились вороны. Графиня с раздражением смотрела на них в бинокль.

— Куда запропастились носильщики? — нетерпеливо крикнула она. — Тут работа для ястребов…

— Почему ты не бросила на них свою исландку? — спросил Ян.

— Иза слишком хороша для этой черни.