Травница - Ульяна Каршева (2016)

Он с досадой взглянул на своё кресло и вздохнул. Меня словно тёплым ветром поднесло к нему. Я вдруг сообразила, что понимаю каждый его жест или намёк на него, угадываю каждое не высказанное им желание.

Дверь, осторожно, чтобы ничьего внимания не привлекать, мягко закрылась. Я скользнула к Сергею и обняла его беловолосую голову, а он обнял меня за пояс. И — я медленно, чтобы он понял это движение, опустилась перед ним на колени, не отпуская ладоней от любимого лица. Теперь мы смотрели глаза в глаза, он — чуть сверху, и, кажется, ему нравилось то, что он видел. Во всяком случае, в его глазах теплилась мерцающая зелень. Кроме отчётливо ощущаемой властной тени: "Моя!"

Не выдержала я первой, потянулась к нему, чувствуя на своих плечах его крепкие ладони, потянулась к этой странной зелени, к этой странной улыбке, обещающей покой и защиту… Последняя мысль: как хорошо, что он не встретил нас у крыльца!

31

Кажется, Андрей сообразил, что нас лучше не искать. А может, ему просто некогда было — с готовкой-то. Он позвонил Сергею предупредить, что обед по техническим причинам опаздывает.

— Тоже мне — выдумал технические причины какие-то, — хмыкнул Сергей.

Он сидел, убрав один подлокотник. Я рядом — на стуле, чтобы ему было удобно обнимать меня. И всё с улыбкой поглядывала на стол: он почти опустошил мою "яблочную" вазу, пока ждал нас из города.

— Серёж, скажи мне одну вещь… — Я прикусила губу, не зная, как выразиться. Вздохнула — и попробовала: — Ну, когда Мишка с Борисом привезли меня к тебе… Ты бы правда?.. — Я чувствовала, как ярко горит лицо от смущения.

— Ты забыла, что после диагноза гангрены я уже многое знал и о болезни, и о себе… — Он ласково провёл ладонью по моему плечу. Я ухватилась за его ладонь и приложила к ней свою — ладошку, в сравнении. Над ухом усмехнулись. — Ребята и правда хотели устроить мне чуть не мальчишник. Черти… У них свои представления о том, как утешить человека, который отправляется на ампутацию. Я же думал: если они кого-то серьёзно притащат, выгоню всех нафиг — типа, не при всех же, а потом поговорю с бедолагой, и Андрей отвезёт её домой. Что сказать? По-дурацки они всё это затеяли. Но… Стоит ли говорить опять, что я ни о чём не жалею?

Он сжал мне ладошку, которой я примеривалась к его ладони, поднёс её к губам, скользнул по кончикам пальцев тёплым дыханием.

— Ты переедешь ко мне, на второй этаж?

Я чуть смешком не подавилась: меня приглашают в высшее общество! Но удержалась, потёрлась щекой о его плечо — получилось, о его волосы…

— После дня рождения. Неловко перед Мариной.

— Она всё знает. Я рассказал.

Озадаченная, я заглянула в спокойные глаза. Чуть плечом не дёрнула от жути: как хорошо, что я не знала о его признании раньше, когда мы с Мариной, словно закадычные подружки, валялись на диване и хохотали от души!.. Секундочку, а что он рассказал ей? Ведь, по сути, между нами ничего и не было… Ой… Не о тех ли ночах он рассказал ей, когда мы коротали их на двоих в одной постели, причём я — вынужденно? С него станется. Мда. "Она всё знает". Звучит угрожающе. Для меня, которая ничего не знает…

Боюсь, от нового трезвона мобильного мы оба чуть не подпрыгнули. И — рассмеялись. Выслушав собеседника, Сергей кивнул и сказал:

— Спасибо. Хорошо. Будем. — И объяснил, хотя я нисколечко не напрашивалась: — Андрей. Велел через пять минут приходить вместе в столовую.

— Кстати, об Андрее, — заспешила я. — А как он отнёсся к задумке Мишки и Бориса? Одобрил?

— Любопытная какая. Нет. Не одобрил — сразу. Он не любитель таких… экспресс-встреч. Он любит поиграть в галантность, в интригующее соблазнение, даже завоевание женщины. А то, что ребята устроили, он посчитал страшно грубым, неприемлемым.

— То есть он не был женат, но женщины у него были?