Травница - Ульяна Каршева (2016)

Поколебавшись, Андрей встал за спинкой кресла и подтолкнул его. Дальше мы поехали без приключений, разве что я с последних веток, когда выходили из вишен, успела пообрывать ещё несколько толстых от спелости вишенок и сунуть в свободную ладонь Сергея… Да всё посматривала на маленькое красное пятнышко на его губах… Сладкое, наверное… Ой… Что это я…

Поглядывая на него, насмешливого, я вдруг подумала, что постоянно забываю о том, какую страшную боль он испытывает. Ноги гниют — это одно. А то, что после действия моего снадобья у него обострение этой боли идёт, — это другое. Это пострашнее. Он здорово обманывает меня ненароком улыбкой и привычным выражением покоя. Может, уговорить его на обезболивающие уколы? Когда человек не чувствует боли, когда он чувствует себя комфортно, он расслабляется — и быстрей идёт на поправку. Надо бы спросить Андрея, который на все руки мастер, умеет ли он делать уколы. Я, конечно, и сама умею, но… Представив себе лицо Сергея в момент, когда я ему предложу услуги процедурной сестры, я не выдержала и фыркнула.

— Какая выразительная гамма чувств промелькнула сейчас на твоём лице, — заметил Сергей, который, как я выяснила, взглянув на него, давно в упор смотрит на меня. — И закончилась весьма смешливым аккордом.

— Это я так, о своём, — скромно сказала я. Его ладонь в моей руке согрелась, но отпускать он меня не собирался. Да и мне было приятно, что хоть чем-то его боль могу приглушить. Ладонь, теперь тёплая, крепко сжимала мои пальцы. И мне это нравилось.

И в этот миг мы вышли из вишен. Я бросила рассеянный взгляд вперёд — и дыхание перехватило. Смутно предполагалось, что увижу пластиковый садовый столик, а вокруг пластиковые стулья — картинка из каталогов, которые часто суют в женские журналы.

Под развесистыми ветвями "плакучей" вишни стоял солидный деревянный стол с двумя скамейками вокруг него. Уже накрытый. Как-то странно видеть солидные ножки почти из брёвен, зато уверенно стоящие на асфальтовом пятачке.

— Разочарована? — спросил Сергей, внимательно наблюдавший за мной.

— Нисколько! Когда-то у нас родственники были в деревне, и мне так нравилось, когда они летом в саду, на стареньком столе, накрывали обед или ужин. Там тоже много вишен было и яблонь, — сказала я, с радостным удивлением рассматривая хорошо вписавшийся в кусты "плакучки" тяжеленный стол. Люблю такие вещи! Люблю такие ситуации, когда обыденное вдруг приобретает черты необычного, хотя это всего лишь обед, что называется, на природе.

Сергей сжал мои пальцы, улыбаясь моей радости. Ему нетрудно было подъехать к столу. Ровная асфальтовая дорожка оказалась удобной.

Поскольку Сергей не разжимал пальцев, получилось, что он подвёл меня к столу. Мне подумалось, что для него это очень важно: будучи даже безногим на сейчас — привести гостью (пусть я и не гостья уже в его доме) к обеденному столу самостоятельно.

— Хочешь? — спросила я Сергея, потянувшись к свисающей огромным оранжевым жёлудем "плакучке".

Но вмешался Андрей.

— Этак вы совсем есть не захотите, — сердито сказал он. — Я что — зря готовил? — И пошёл вокруг стола к большому табурету, на котором стояли кастрюли.

Я только хотела вытащить ладонь из руки Сергея, как он снова сжал пальцы и "проводил" меня на моё место. После чего — вернулся к своему. Столешница приподнята высоко — видимо, специально, чтобы Сергей мог въехать за стол вместе с креслом.

Перед тем как обедать, Андрей взглянул на Сергея. Вроде ничего такого, но Сергей кивнул — и Андрей с Вадимом сели вместе с нами. Ишь, как тут у них — китайские церемонии! Значит, только с разрешения хозяина можно садиться за стол? А как же я? Ах да, хозяин собственноручно усадил даму.