Ноль - Тори Ру (2020)

В комнате тихо и светло, снег оживил предчувствие праздника, веру в новогодние чудеса и сказки, ненадолго вернул ощущение счастья давно минувших дней. Те же необычные глаза из ушедшего детства удивленно и восхищенно смотрят на меня.

Потустороннее притяжение влечет меня к ним с чудовищной силой, я задыхаюсь и моргаю.

Егор прочищает горло:

– Тащи ножницы, зеленку и какой-нибудь бальзам для волос.

С опозданием до меня доходят его намерения, и я в ужасе отшатываюсь:

– Ты сдурел? Нет-нет-нет!

Егор делает шаг навстречу, опускает ладони мне на плечи, в черной глубине зрачков вспыхивает веселая одержимость:

– Да! Давай! На один вечер! – уламывает он. – Воробей постоянно ирокез зеленкой красил. Слушай, у тебя уже есть тату, а тут – такая малость! Ладно, ради тебя я еще раз пойду против принципов и утром верну все назад…

И я поддаюсь: отыскиваю в комоде портновские ножницы, в аптечке – бриллиантовый зеленый раствор, приношу из ванной емкость для краски, резиновые перчатки и маску для укрепления волос.

Сидя на полу и почти стукаясь лбами, по секретному рецепту Воробья мы смешиваем ингредиенты, а потом Егор берется за ножницы – собирает мои волосы в охапку и решительно состригает добрую половину их длины. Чужие светлые локоны падают на окрашенные доски у кровати.

Он натягивает перчатки, выливает зеленую жижу мне на макушку и старательно размазывает по всей голове. От его прикосновений хочется замурлыкать, и я закрываю глаза.

– Минут двадцать подержи, и ништяк! – обещает он, удовлетворенно осматривает результат труда и начинает хохотать. Снова щипаю себя за локоть: никогда не думала, что Егор может быть веселым, беззаботным придурком, умеющим так заразительно смеяться.

– Лебедев, я убью тебя! – рычу, глядя на унылое чмо в зеркале, и тоже не могу удержаться от смеха.

Я заливаюсь хохотом, и подвески на люстре отзываются тихим звоном – так весело и легко мне не было ни разу в жизни!..

И, задыхаясь, краснею, когда понимаю, что Егор давно не смеется – его напряженный темный взгляд застыл на моем лице.

– Ладно, я пойду, – внезапно объявляет он, встает, оставляет перчатки на комоде, идет в прихожую и набрасывает пальто. – Не пропусти: пятичасовая электричка. Я тоже буду где-нибудь в ней. Пока!

Закрыв дверь и успокоив себя мыслью, что Саша и его дружки в такой снег, скорее всего, сидят по домам и рубятся по сети в игры, я тащусь в ванную.

Остатки разума оживают в закоротивших мозгах, лишь когда я выключаю фен. Я больше не бабушкина домашняя девочка – у меня зеленые волосы и татуировка. А еще в моей спальне побывал Урод – тот самый парень со зловещей серьгой в ухе, который сводит меня с ума холодной улыбкой, удивительными глазами и неясными намерениями. И я не знаю, что могло бы произойти между нами, если бы он вовремя не ушел…

* * *

Час спустя трясусь в мрачном полупустом вагоне и таращусь на бешеный танец снежинок – сквозь него иногда прорываются черные силуэты деревьев, строений, заборов и столбов.

Снег, как и я, сорвался с цепи.

Сейчас во мне нельзя узнать Соню Наумову, я – одна из тех свободных девчонок, что гуляют с друзьями по Городу, радуются жизни, катаются в вечерних электричках и умеют мечтать.

Жутко нервничаю: раньше я путешествовала только в сопровождении и точно знала, что в конце пути нас встретят мама и ее муж.

Набираю бабушке и беззастенчиво вру, что у меня все хорошо, что скоро собираюсь лечь спать…

Тяжкие мысли не дают покоя: я не видела Егора ни на вокзале, ни на перроне. Гоню прочь сомнения – нам нельзя показываться вместе, но он где-то здесь, в поезде. И в Городе, свободном от тупых предрассудков, я обязательно возьму его за руку и гордо пройдусь рядом с ним по самой оживленной улице.