Ожившая весна - Надежда Борзакова (2021)

С той ночи в квартире мы занимались сексом лишь трижды. Уединяться лишний раз было глупо и опасно. Поэтому, хоть неустанно дышащая в затылок смерть лишь усиливала взаимное притяжение, мы рисковали изредка. Только тогда, когда жажда полностью ощутить, что мы живы и вместе опасно долго сводила с ума.

Быстро. Жарко. Сладко. И всегда безопасно. Этот мир не для детей.

Но кто знает, что нас ждет не то что завтра, а через минуту. Пять. Десять. Через час. Будет ли еще одна ночь, когда мы сможем вот так сидеть у потухшего костра бок о бок? Ведь жизнь может оборваться за секунду. Мы оба это уже видели…

- Мне надо немного пройтись и осмотреться, - я знала этот хриплый голос. Особый тембр. Для меня.

Погладила рукой безнадежно заросшую щеку, а Рустам, чуть повернув голову, обжег ладонь поцелуем. Взяв меня за запястье, повел губами вверх, удерживая взгляд, а другой рукой задирая рукав худи. Борода еще больше усиливало щекотное ощущение, от которого будто вся кровь в организме закипала, устремляясь в низ живота.

Потянув за руку, Рустам усадил меня верхом на себя. В промежность уперся твердый, внушительный стояк.

Ощущение того, как сильно он меня хочет, сводило с ума.

Теребя пальцами его волосы приникла к губам. Пощекотала их языком, нарочно дразня и не углубляя поцелуй. Руки Рустама оказались под худи и футболкой. Оглаживали, чуть сжимали налившиеся в жажде касаний полушария, катали между кончиками пальцев соски.

Внезапно Рустам опрокинул меня в траву. Став на колени между моих ног, снял кроссовки, стянул джинсы, белье. Огладил бедра и широко развел их, провел руками к промежности. Большими пальцами медленно раздвинул мокрые складочки и погрузил один в лоно. Стал водить там, надавливая изнутри на верхнюю стенку, а вторым кружить по клитору, и из моей груди невольно вырвался стон. Закусила нижнюю губу для надежности.

Вряд ли поможет, но…

Нельзя шуметь.

Рвано дыша, Рустам расстегнул молнию, приспустил свои джинсы вместе с боксерами, обнажая член. Все это не сводя с меня глаз, трахая ими.

Сейчас я бы могла кончить от одного этого взгляда.

Надев презерватив, рывком перевернул меня на живот, дернул к себе за бедра и взял сзади. Прихватил зубами кожу чуть ниже волос на затылке. Сладкая боль отстрелила в пульсирующую промежность. Я застонала, а Рустам закрыл мне рот ладонью. Опомнившись, торопливо убрал ее, но я притянула обратно.

Нельзя шуметь, а я иначе похоже не смогу.

Толчки внутри – обманчиво медленные, тягучие. Будто пробовал членом меня изнутри, смаковал каждую клеточку истекающего соками лона. Приподнялась – теперь мы оба опирались лишь на колени и друг на друга. Выгнулась, поводя бедрами. Еще толчок, теперь сильнее, резче. Мой стон под его свистящее дыхание.

Рустам чуть нажал на подбородок, запрокидывая мою голову себе на плечо. Убрал руку, накрыл рот своим. Другую - на клитор. И снова медленные дразнящие зигзаги по нему. Потом вдруг сильное давление.... Неистовые уже толчки в диком, нарастающем темпе.

Удовольствие на грани боли, до потери связи с реальностью.

Все быстрее и быстрее. Мы задыхались, оба... И вместе поймали сумасшедший, до звезд в глазах оргазм.

Рустам унес меня в палатку. Медленно сам одел. Закутал в свою куртку как в кокон.

- Спи.

И ушел. Сладостная истома исчезла. Реальность – палатка посреди леса, кишащего непонятно какими ужасами, ехидно напомнила о себе. Как и о том, что у меня есть человек, готовый защитить меня от каждого из них ценою своей жизни. Ценою того, без чего мне не нужна моя.

Надела свою куртку, а его засунула под нее, к телу, чтоб согреть. Взяла в руки пистолет и выбралась из палатки. Села, оперлась спиной о дерево и стала ждать Рустама. Несколько минут как год.

Он не спросил, почему я здесь, а не в палатке. Даже куртку послушно надел – ночь резко стала прохладной. Устроился рядом, и мы вместе принялись глядеть в темноту.