Девушка брата - Надежда Борзакова

Потому мероприятию быть, но самая главная его часть останется только для нас двоих. Конечно же, попроси я об этом Влада, свадьба была бы только для своих. Однако я прекрасно понимала, что официальная манера любых подобных мероприятий — теперь часть его жизни, а значит и моей. Именно в такие дни укрепляются старые контакты и заводятся новые, подчеркивается имеющийся статус, потому я и не думала возражать против трех сотен гостей и аренды отеля за городом.

Впрочем, приготовления к нашей все равно не стартуют раньше, чем состоится свадьба Глеба, поэтому аж до конца февраля можно представлять себе тихое торжество в узком кругу самых близких людей.

Порадовавший нас в канун Нового года снег успел благополучно растаять уже десятого января, а температура воздуха с тех пор не опускалась ниже восьми градусов тепла днем. Пасмурно, но какая разница, если светившее внутри меня солнце могло, кажется, осветить и согреть всю планету вместо настоящего.

— Может, пятнадцатого? — спросил Влад, играясь моими разметавшимися по подушке волосами.

— Пятнадцатого у тебя День рождения.

— Значит, я могу просить что угодно? — теплые пальцы скользнули по скуле.

— Но я же уже согласилась, Вла-ад. Зачем тратить свое желание на то, что и так твое?

— Потому, что желать мне больше нечего. Так что?

— Давай.

И он набрал номер ЗАГСа.

Единственным, кому рассказали, стал Ваня. Ну, в самом деле, не обойтись же нам без фотографий. Таких, сделанных только для нас, теперь, как ни странно, раз и обчелся. И хоть момент и без них останется навсегда в памяти, хотелось иметь что-то об этом дне, что можно будет потом показать детям.

Платье выбирала впопыхах, но мне повезло — нужное отыскалось быстро. Кремовое, длиною чуть ниже колена с пышной объемной юбкой, плотно облегающим лифом с акцентированным бюстье и рукавом три четверти — в нем я напоминала себе современную английскую принцессу даже с тем, что вместо туфелек надела ботинки.

Локоны, слегка тронутые тушью ресницы, капелька тона и румян, тинт на губах, хоть он и лишний, ведь те пылали после ночи.

Кремовое пальто поверх платья.

Сердце колотилось в груди, билось о ребра. Так громко, что, казалось, Влад должен слышать его удары.

Он ждал, пока закончу собираться, теребя манжеты белой рубашки, надетой к черным джинсам и стилам. Застыл, когда я вышла из комнаты, пожирая меня таким голодным взглядом потемневших серых глаз, будто мы выбрались из постели вечность назад, а не час.

Взял за руку с очевидным трудом сдерживаясь, чтоб не подхватить на руки и не отнести обратно в спальню, от чего внутри стало жарко.

И вот мы уже в зале ЗАГСа. Очень старающийся быть незаметным Ваня крутился вокруг нас, ловя ракурсы. А я, неуклюже переминаясь на непослушных от волнения ногах, как в первую нашу с Владом встречу, ощущала полет, от которого захватывает дух. Но не в пропасть, а в небо. Сквозь ритм сердца в ушах слышала отрывками речь ведущей.

У Влада тоже холодные руки. И его пальцы подрагивали, держась за мои. Ураган эмоций в поблескивающих глазах подхватывал и уносил в их омут.

Его нетерпеливое хриплое «да» и мое тихое, будто от страха спугнуть витавшее вокруг счастье. Теплый сияющий обруч на моем безымянном пальце и на его. Трепетное касание твердых горячих губ — будто впервые. Хотя, это же так, и правда впервые. Меня впервые поцеловал муж.

Документ, слова в котором почему-то расплывались перед глазами. Я же не плакала, точно нет. Свидетельство о браке у меня в руках, а я сама — на руках у Влада.