Трубадура - Дарья Волкова (2020)

У него колючая небритая щека. Об этом сообщает пощечина. Степан поджимает и без того узкие губы и сощуривет свои роскошные ресницы. Недоуменно. Презрительно.

- Секс-услуги не входят в стоимость проживания! – Тура тоже умеет быть презрительной.

- Я доплачу.

Получи вторую пощечину! И ресницы, и губы – в узкую линию.

Тура вскакивает на ноги. Сказать бы что-то, но ничего на ум не приходит.

- Держи свои руки при себе!

Уже у двери ее настигает его тихое:

- Здорово целуешься.

Дверью она хлопнула. Музыки больше слышно не было.

*

Двадцать два… двадцать три… двадцать четыре… двадцать…

Со счета его сбил звук. Шумный выдох. Пришлось прерваться и встать. В дверях кухни стояла Елена Павловна собственной персоной. В тонком халате до колен. И бюст он весьма щедро демонстрировал. Практически не оставляя места для фантазии. Степка вытер шею полотенцем. И проклял себя за то, что не надел футболку. Привык заниматься с голым торсом - так удобнее. Судя по взгляду Елены Преужасной – пора отвыкать.

- Ой, Степочка, не смотрите на меня, я не накрашена!

Угу. А красная помада – это ему мерещится, видимо.

- Вы прекрасно выглядите, Елена Павловна.

Зря сказал. Но уже поздно. Она вплыла, дыша жаром и гелем для душа. Степе осталось только прижаться к стенке. Он вдруг понял, что чувствуют девчонки, когда к ним клеятся на улице не совсем трезвые и очень наглые парни. И это при том, что он сам – сто девяносто три, девяносто пять и может вломить. Но не тетке же с красной помадой и в коротком халате?

- Степа, вы завтракать будете?

- Спасибо, - Степан бочком стал пробираться к выходу с кухни. – Я уже позавтракал.

- Да что вы там ели? Пару бутербродов всухомятку? Давайте, я вам приготовлю вкусный омлет.

- Еще раз спасибо, но ваша дочь покормила меня кашей.

Елена Преужасная что-то шипела неразборчиво, но Степка уже быстро шагал по коридору в сторону своей комнаты. И не как не мог сообразить: он правильно ответил или нет?

*

- Здрасти.

Начало разговора уже изумило. А уж внешность собеседников – тем более. Точнее, собеседниц. С все возрастающим удивлением Тура наблюдала за парочкой за порогом: две юные нимфы в скинни, кроп-топах и омбре (1). Лет двадцать от силы – каждой, не на двоих. Всех соседей по подъезду Тура знала, эти – не из их числа.

- Чем могу помочь, девочки?

Девочки переглянулись и выдали хором, но со стыдливым румянцем.

- А Кос дома?

Соображалось Туре после рабочего дня неприлично долго. Но сообразилось. Глаза сузились.

- А вы к Степану Аркадьевичу по какому делу? – собственный голос слышался противно-скрипучим.

- А мы… - нимфы еще раз переглянулись. – Это… - хихикнули снова слаженно. – Автограф хотели взять!

Фанатки. У Степаши есть фанатки. Да боже ж мой. Какую знаменитость приютили. Какая честь. Дальше командовал разлив желчи внутри одной конкретно взятой квартирной хозяйки.

Тура отступила на пару шагов и для порядку стукнула по косяку костяшками пальцев.

- Кузя! Кузьма! Сундук украли! В смысле, к тебе дамы пришли. С визитом.

Открывшаяся дверь явила за собой совершенно ошалевшего Степана Аркадьевича Кузьменко в домашнем – футболка и спортивные штаны. И учебник из дедовой коллекции в руке – сессия у Степана Аркадьевича, потому и сидит вечерами дома.

Степан переводил недоуменный взгляд с девушки в черном на парочку за порогом.

- Поклонницы вашего таланта, Степан Аркадьевич, - медоточиво проворковала Тура. – Жаждут припасть и облобызать.

- Чего?!

- Степа, вы нам обещали автограф! – зазвучал из-за порога снова слаженный дуэт. А потом пара скинни шагнула через порог, и пришлось посторониться всем – и Туре, и Степе. И в тесном коридоре стало еще более тесно, чем было до того.