Жена для императора - Евлампий Бесподобный, Светлана Тимина (2021)

Не заведи она разговор о подмене Илларии на возможного двойника, я бы сам, наверное, о таком никогда бы не задумался. По крайней мере, не в ближайшее время, хотя и общался с этой императорской ведьмой куда больше моей сестры.

Зря Гриэль заговорила об этом. Ох, зря. Потому что не думать об этом теперь становилось слишком проблематично. Мысли то и дело возвращались к поднятому сестрой вопросу, а мой взгляд из-за этого постоянно притягивался к чеканному профилю захмелевшей Илларии. Да и как, скажите, не смотреть на эту соблазнительную чертовку, которая нисколько не стеснялась своих природных качеств истинной пожирательницы мужских сердец. И чья физическая близость мешала моему вниманию сосредоточится на чем-то другом. И это при всем моем последнем, одержимом желании избавиться от любой возможности в нее когда- нибудь влюбиться?

Видимо, я никак не мог изгнать из себя те ощущения, которые испытал не так уж и давно в пророческом коконе Аифа. Я ведь не просто заглянул в некое видение из смазанных картинок. Я пережил целый кусочек собственной будущей жизни, пропустив через свое тело каждое действие и каждую эмоцию не в иллюзорной галлюцинации, а по-настоящему! Не удивительно, почему этот след все еще тлел на моей коже, царапал сердце и томил душу, пока я наблюдал весь последний час за совершенно иными вещами. Я неосознанно пытался увидеть в Илларии ту женщину, которая не только подарит мне в скором времени здорового и долгожданного наследника, но и которая завладеет моей сущностью не иначе, как через колдовской приворот. Причем, малая толика этих чувств так и не покинула моей неспокойной души. А близость Илларии неустанно рисовала в моем воображении далеко не целомудренные картинки нашего с ней общения, особенно в образах будущих супругов.

Я прекрасно понимал, что очень скоро возьму ее. Более того, я мог взять ее еще этой ночью, прямо в ее покоях после того, как пробил мощную брешь в ее колдовском щите и каким-то неимоверным чудом сумел заковать во временную ловушку магической клетки, лишавшую могущественных сейм их ведьмовских сил. Я не просто заключил ее в этот страшный и смертельно опасный для любого человека энергетический круг, я буквально любовался каждой пройденной секундой. Как Иллария задыхается, как становится беспомощной и именно жалкой, оседающей на пол хрупкой девушкой, которая вот-вот должна умереть. А ее раскрытые во всю ширь бирюзовые глаза, глядящие в мои с неподдельным ужасом и мольбой о пощаде…

Я достаточно повидал за свою не такую уж и короткую жизнь смертей. Иногда, смерть смотрела и в меня с занесенной над моей головой жнеческой косой. Я видел, как умирали дети, старики, беспомощные женщины… Война и ее жертвы — неизбежны. К ним "привыкаешь", как к неотъемлемой части нашей темной сущности.

Я мог запросто убить Илларию в тот момент. Возможно даже подобные мысли и мелькали тогда в моей голове. И, честно говоря, я хотел этого не менее сильно, как до этого жаждал услышать от нее предсмертные стоны о пощаде. Но что-то все- таки заставило меня тогда сойти с места и практически на последних секундах остановить циклический разряд магической клетки. И едва ли это что-то было связано с мыслями о своем будущем наследнике.

Ведьма к тому времени уже потеряла сознание, но продолжала все еще дышать. Еле-еле. Будто на последнем издыхании. С выбеленным, как белокипенные простыни ее собственного ложа, лицом, с дрожащими и черными, как маркий уголь ресницами и приоткрытыми темными губками.

Моя уставшая за последние сутки длань сомкнулась тогда на ее лебединой шейке скорее не в порыве прощупать бьющуюся жилку. Это было моим первым к ней прикосновением, на грани жизни и смерти. На четком осознании, что только от моей воли зависело ее ближайшее будущее. Либо она умрет прямо сейчас от моей руки, либо…