Лепестки на ветру - Мэри Патни (1989)

Со стороны загадочная троица, должно быть, выглядела комично. Рейф любовался тактикой, которую выбрала Мегги, чтобы оставаться невидимой. Избегая освещенных бульваров, она легко скользила по узеньким темным улочкам, словно тень или черная кошка. Время от времени оборачивалась, но, поскольку не могла подозревать о преследовании, видела позади себя только мрак, такой же, как впереди.

Странная штука — жизнь. Часто мы только и делаем, что вводим в заблуждение других, уверенные, будто всех перехитрили. Помня об этом, Рейф тоже посматривал назад, не удлинилась ли их цепочка еще на одного человека. Но, похоже, он замыкал парад.

Вскоре Рейф, к своему неудовольствию, обнаружил, что Мегги, по всей видимости, направляется к Андерсону. Впереди открывалась площадь дю Каррусель с величественной аркой, увенчанной четырьмя конными статуями из собора Святого Марка в Венеции. У монумента копошился народ. В неверном свете факелов Рейф разглядел фигуры рабочих на арке. Стучали молотки, работали зубила, скрежетание металла эхом отдавалось на площади. Подрядчиком работ выступал офицер в форме британской армии. Решив пощадить национальные чувства французов, Веллингтон распорядился демонтировать памятник ночью. Оставалось надеяться, что старый Луи проспит столь прискорбное событие. Работы проходили буквально у него под окнами.

Мегги замешкалась, видимо, решая, что лучше: пройти через площадь или обойти ее.

Вдруг Рейф услышал за спиной цокот копыт. Обернувшись, увидел всадника в форме национальной французской гвардии, который, вынырнув из боковой улочки, во весь опор скакал к площади. В тот же момент послышались выкрики, хотя он мог и ошибиться, так как каменные колодцы средневековых улочек сильно искажали звук.

Рейф вжался в стену. Гвардеец проскакал мимо, не заметив его, следом за ним хлынули разъяренные парижане. Толпа ревела, словно раненый зверь, ощетинившийся, навостривший когти, оскаливший зубы.

Никто из этого озверевшего человеческого месива не заметил Рейфа, хотя тот был всего лишь в нескольких дюймах от них и единственным его укрытием служил навес над входной дверью какого-то дома.

Увидев в толпе гвардейцев, рабочие побросали инструменты и поспешно стали слезать с арки. Оказавшись внизу, они быстро шмыгнули в распахнутую для них дверь дворца Тюильри. В данном случае роялисты проявили провидческую мудрость, не дав толпе растерзать рабочих. Неизвестно, что предпринял бы Веллингтон, если бы узнал, что британцы погибли при попустительстве французского короля.

События, происходящие на площади, отвлекли внимание Рейфа, и он потерял из виду Мегги. Встревоженный, Кэндовер вышел из укрытия и, прокладывая себе путь локтями, направился туда, где видел ее последний раз. Человека, который шел следом за Мегги, тоже не было видно. Рейф даже не пытался скрываться. Одет он был достаточно скромно и ничем не выделялся среди других обывателей, пришедших поглазеть на бесплатное зрелище.

Крики раздались слева от небольшой аллеи. Один из голосов показался Рейфу знакомым, он даже разобрал слова:

— Это английский шпион, один из воров шайки Веллингтона!

Разочарованные бегством рабочих, те из зевак, кто был поближе к аллее, двинулись туда в поисках новых развлечений. И вдруг истошный женский крик прорезал воздух, перекрывая ропот толпы.

Мегги!

Рейф рванулся на голос, прокладывая путь локтями, тумаками, чем только можно. Ему щедро возвращали назад тычки и подзатыльники, но он не чувствовал боли.

Кэндовер был уже почти в эпицентре событий, когда услышал треск разрываемой ткани. Знакомый голос восхищенно присвистнул:

— Глядите, баба! Толпа ответила дружным ревом. Рейф растолкал двух подвыпивших юнцов и увидел наяву то, что предстало перед его мысленным взором во время беспорядков в театре.