Дождь в моем сердце - Ива Лебедева (2020)

Краем глаза еще отметила до смешного одинаковое выражение на лицах этих двух павлинов. Но тоже как-то мельком, потому что, если честно, ужасно волновалась. Не шутка — первый за много месяцев выход за ворота. И не просто в город, а практически в военный поход. В неспокойное время, к летающим ящерам и прочим тварям. Нет, ну правда! Вот мне делать нечего, как только про «чувства» думать!

К чести обоих надо сказать, что они тоже быстро вспомнили, зачем, собственно, мы все здесь собрались. Ликвидировали с физиономий не подобающие случаю выражения и занялись делом — каждый своим.

Через десять минут караван был готов к выходу, мы попрощались с теми, кто остается в коллегии, и тяжелые ворота заскрипели, впервые за много-много дней открываясь для меня в большой мир. Поневоле я затаила дыхание — хотя и знаю вроде, что там сейчас опасно, дикие ящеры летают, твари всякие, а все равно… словно на волю из тюрьмы. Хотя какой, спрашивается, тюрьмы-то? Со мной в жизни столько не носились, сколько здесь. Но все равно, все равно…

И какое мне дело до двух остолопов, постоянно кидающих на меня странные взгляды, а друг на друга — ревнивые и неприязненные? Да пусть сами разбираются. Может, вообще между собой влюбятся, я читала в старинной поэме одной — такое бывает. Хи, будет смешно. Но главное — меня в покое пусть оставят, петухи бойцовые.

Колеса загрохотали по мостовой, и телеги медленно выехали из крепости на пустынную улицу города. Я жадно огляделась — все еще не привыкла к здешней архитектуре, все в новинку, все интересно. Но и выискивать в небе и в тенях домов тварей я тоже не забывала — на богов надейся, а сама не плошай, так Маирис учила.

И все же взгляды по сторонам не мешали мне размышлять.

Странная штука, эта жизнь. В детстве я думала, что могу наперед сказать, что будет со мной происходить: я вырасту, выучусь на целительницу, буду работать. Выйду замуж за того, кого выберут мне родители и бабушка. Рожу детей, состарюсь и умру. Все просто и ясно, дорога прямая, а незначительные извивы в виде Гойчина, других людей, любви или нелюбви мужа… это так, несущественно и на конечной точке пути не сказывается.

А теперь моя жизнь изменилась, и гораздо сильнее, чем мне показалось поначалу. И это здорово! Пусть опасность, зато я выбрала ее сама! Я могу помочь людям, и они будут меня уважать за то, что я делаю, а не за то, кто мои родители. Уф-ф-ф…

— Эсса Лейсан, вы бы меньше думали, да больше примечали, — тронул меня за плечо старый охотник-следопыт. — Вот не к добру она, такая задумчивость. И вид как у романтичной дурочки, мечтающей о рыцаре. Так и с телеги упасть недолго, а оно нам надо, чтоб эти два молодых жеребца передрались в самом начале похода за право вас спасти от падения на камни?

— Тьфу, — сказала я, страшно досадуя на себя. — Простите. Я больше не буду.

— Вот и правильно. Ты, дочка, — старик вдруг улыбнулся и перешел на более фамильярное обращение, — лучше расскажи-ка мне, что про ядовитых мелких тварей помнишь, а то вон уже и город кончился, сейчас начнется.

Я послушно вызвала в памяти книгу с картинками и приготовилась отвечать, но тут вдруг...

Глава 33

Но тут вдруг телега подпрыгнула на каком-то ухабе, и я чуть было не вылетела за борт в обнимку с медицинской сумкой. Клацнула зубами так, что язык прикусила, и отчаянно вцепилась в какой-то тюк, привязанный попрочнее. Цаплин хвост! Что это?!

Оглядеться я не успела, потому что на меня напрыгнуло что-то большое и тяжелое, придавило к дну телеги так, что все медицинские принадлежности дружно впились в меня до звездочек в глазах, а чья-то рука еще и зажала мне рот. И нос. Вот прямо совсем, не давая ни вздохнуть, ни выдохнуть.

От потрясения я пару секунд лежала неподвижно, слушая, как от недостатка воздуха в ушах нарастает звон, а потом опомнилась и принялась отчаянно брыкаться. И от души укусила ту самую руку, что пыталась меня задушить.