На подъезде к белому Яру мы разделились. Подопустевший фургон (часть людей разбежалась по своим деревням) поехал через западные ворота, а «буханка» через восточные.

Кравец больше не хотела попадать в засаду, а если все же придется, то чтобы хоть кто-то добрался. Но на мой взгляд, предостережения были излишними. Если в прошлый раз ребята напоролись на темной, пустой дороге, то сейчас и Белого Яра постоянно кто-то ехал.

А порой и целыми караванами или просто пешком – народ бежал из города. Появились блокпосты – не знаю, что охранять, скорее для порядка или карантина, если город будет потерян. В сам город, по крайней мере, пропускали без проблем. А когда узнавали Кравец или Гидеона, то даже с радостью.

Город не спал. Над купеческим районом и над пристанью виднелись алые всполохи и само небо отливало красным. Пахло дымом как от пожаров, так и ружейных выстрелов. В разных концах города слышалась стрельба и рев чудовищ.

В центре города пока было спокойно, даже пусто. Лавки, трактиры и склады заперты и забаррикадированы, в окнах мелькали сосредоточенные лица вооруженных людей. Возле Ордена вообще будто все вымерли – абсолютно пустая парковка. Мы высадили Стечу, обещавшего найти нас позже, и пошли в отделение.

Внутри были люди, много раненых людей, вокруг которых суетились врачи. Первый зал превратился во временный госпиталь. На полу в несколько рядов в разной степени попорченности лежали охотники. Синяки, ссадины, гипс и перебинтованные конечности – полное ассорти из травм и увечий. В следующем зале прямо под информационным таблом несколько врачей кого-то оперировали.

Я хотел посмотреть, что там со Степановкой. Но все таблички были пустые, размазанный на скорую руку мел и на всю ширину надпись: Белый Яр.

Возле касс людей не было, но с горкой лежали подозрительные мешки, из которых текла какая-то слизь, а из дыр торчали острые когти. Мимо как раз пробежал незнакомый охотник, кинул еще одну сумку в кучу и крикнул кассиру, что на его счету плюс два гуля.

Как-то у меня плохо в голове помещался этот микс хирургической чистоты и антисанитария трофеев, но, судя по всему, никого другого это не парило.

Гидеон сказал ждать и вместе с сестрами умчался куда-то на второй этаж. Сколько ждать не уточнил, поэтому я напросился помогать раненым. Таскал воду, принимал с улицы новеньких, помогал держать – в общем, делал, что говорят с учетом своих навыков, но жути насмотрелся. От вправления вывихов до ампутации, параллельно пытаясь разузнать о ситуации.

Из хороших новостей – основную жару уже разгребли. Из первого огромного разрыва вылез какой-то подвид Бросненского чудовища. Уточнять, кто это было не с руки, говорили про него, как про что-то очевидное, что даже ребенок такие простые вещи знает. Совместными усилиями его завалили и попытались закрыть разрыв, но он только рассыпался на много маленьких.

И тут начинались плохие новости – что из этой мелкоты, до сих пор лезли твари и разбегались по городу. А ловить их по подворотням и подвалам, выслеживать, выковыривать и изгонять, людей уже не хватало.

Я привел очередного раненого внутрь и услышал топот на ступеньках, а потом разъяренный крик Гидеона:

– Бюрократы, чертовы, – он яростно потряс руками и схватился за голову, а за ним спускались сестры, тоже не сказать, чтобы очень радостные.

– Гидеон, подожди, – Ольга попыталась его догнать, но он одернул плечо.

– Да, пошел он на хер со своей инструкцией, – Гидеон развернулся и начал грозить кому-то невидимому, – Там сейчас такая жопа начнется, что Белый Яр вам цветочком покажется! Передал он информацию наверх, там разберутся! Знаем мы, как они разбираются, передаст хренов!