Джулия была больше потрясена тем, что видит племянницу на руках этого сурового мужчины, нежели от новости о том, что та упала. И Себастьян с такой щемящей нежностью смотрел на Тори, что невольно сжалось сердце.

Тори болезненно вздрогнула и повернула голову к тете. Ей было невыносимо тяжело возвращаться в настоящеё, потому что все её мысли были о прошлом. Прошлое, которое невозможно было исправить, но которое нужно было хоть как-то сгладить.

- Я… я упала, - тихо ответила она, вдруг густо покраснев от того, что все видят её на руках Себастьяна.

- Как ты себя чувствуешь?

В голове всё смешалось, и Тори вдруг снова сникла, понимая, что совсем скоро она вновь окажется одна. Без объятий Себастьяна. И наклонив голову, она честно призналась:

- Не знаю.

Джулия выпрямилась, собравшись с мыслями. Нужно было действовать очень осторожно и тактично, чтобы не выдать своих чувств.

- Идёмте в дом. - Когда они вошли в дом и направились в гостиную, Джулия указала на диван и сказала, глядя на Себастьяна: - Посадите её сюда. Амелия сказала, что ты ушибла ногу. Алекс немедленно приготовит мазь или компресс, который поможет тебе. Да, Алекс?

- Конечно, тетя, - кивнула Алекс, стоя рядом с подругой. Она даже не сдвинулась с места, потрясенно глядя на этих двоих, видя эмоции, которые отражались на их, казалось бы, замкнутых лицах.

Себастьян подошёл к дивану и вдруг замер, с ужасом понимая, что ему предстоит отпустить Вики. Что совсем скоро он перестанет ощущать её тепло. Перестанет ощущать саму жизнь. Внутри всё восстало против этого. Он не был готов к этому, не мог, не знал, как отпустить её. Он крепче обнял её и взглянул в потемневшие серебристые глаза. И задохнулся, когда её подрагивающие губы глухо вымолвили:

- Себа…

Она просила его не делать этого!

Она теснеё прижалась к нему, призывая его не отпускать себя!

Тори вдруг ощутила давящую боль в груди, боль, не похожую на прежние переживания. На этот раз она по-настоящему не могла отпустить его и была готова отдать за это всё, что попросит жизнь. Она видела, как пелена страданий застилает его глаза, видела, что он никак не может решиться на это, и мысленно умоляла его оставить всё как есть.

Но снова жестокая реальность вторглась в их мир. Джулия подошла к ним и попросила ставшим вдруг хриплым голосом:

- Опустите её на диван, Себастьян.

Себастьян напрягся так, словно на него рушились все стены мира. Он дышал тяжело и с трудом. Сердце стало стучать быстреё в преддверии страшного мгновения. Он никак не мог заставить отпустить себя её, но всё же одеревеневшая спина нагнулась, и он бережно посадил её на диван. Когда же медленно, словно в каком-то ужасном сне, стал отнимать от неё руки, Себастьян услышал её горький всхлип. Этот звук сотворил с ним нечто невероятное. Он был на тоненькой грани, на волосок от того, чтобы снова сгрести её в свои объятия и унести далеко-далеко. На секунду он закрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание, пытаясь свыкнуться с мыслью о том, что она больше не у его груди. А потом медленно выпрямился, сдавленный тяжестью вселенной, и, не замечая никого, отошёл к окну.

Тори вдруг ощутила такой пронзительный холод, что невольно застучали зубы. Она сжала ладони, которыми недавно обнимала его, и опустила голову, успокаивая плачущеё сердце. Боль в ноге и спине тут же набросились на неё в столь уязвимый для неё момент, и Тори с ужасом поняла, что готова снова заплакать. Она не видела, как Алекс подошла и стала ощупывать опухшую лодыжку. Она не слышала, что ей говорили, а только тупо кивала. Всем существом она чувствовала его присутствие, жаждала снова оказаться с ним рядом. Но рай закончился, и глупо было надеяться, что когда он обнимет её, все образумится.

В её жизни ничего не могло измениться.

- Ты сможешь встать? - раздался голос Алекс. - Будет лучше, если ты полежишь у себя и дашь ноге отдохнуть, а я как раз сделаю травяной компресс.