Открыто сердце - Ирина Фингерова

— Что. Ты. Здесь. Делаешь? — услышала вдруг девушка напряженный голос, разорвавший тишину в клочья.

Марин резко подскочила, лицо ее было все в слезах — она валялась на полу, в руках зажав медальон Моргана.

Медленно он опустил взгляд на свою святыню, оказавшуюся в чужих руках, и еще более медленно поднял его вновь на Марин.

— Что ты наделала? — прошипел он. — Как ты посмела прикоснуться к?.. — Морган осекся, ему не доставало воздуха. Впервые Марин видела его таким.

— Ты понимаешь, что ты не имела права прикасаться к моим личным вещам? — прорычал Король.

И на секунду лицо девушки странно дернулось, ей стало почти смешно от неуместности этих слов из его уст, от невозможной грусти и боли, от своего дурацкого любопытства и липкого страха, который заполз ей за шиворот.

И Марин попыталась встать, подняться с колен, но неловко зацепилась краем платья за ножку стола, и все это так жалко… и это еще больше распаляло ярость Короля.

— Я… понимаю Вас, — кротко произнесла она, потупив глаза, а затем посмотрела на него, и в ее глазах было столько искреннего сочувствия, что Моргану захотелось ее убить, уничтожить, раздавить мелкую букашку, содрать кожу с ее лица собственными руками, впиться ногтями в ее глаза и вытащить их из глазниц!

Это было последней каплей! В секунду преодолев расстояние, разделяющее их, он рывком поднял девушку на ноги и схватил за горло, упиваясь животным страхом, мелькнувшим в ее глазах. Упиваясь своей абсолютной властью, уже ничего не соображая, он просто хотел отомстить за свое унижение!

Он чувствовал себя изнасилованным! Это было подобно расправе палача, самой жестокой из всех доступных ему — когда актеру-уродцу, всю жизнь скрывающему свое безобразное лицо под маской красавца, безжалостно содрали маску перед толпой его поклонников! И самое ужасное — это сочувствие глупой, вздорной, не знающей горя девчонки! Ее плоские примитивные поверхностные мыслишки, ее самонадеянность — она, видите ли, поняла! Морган ненавидел людей, он считал их жутким гнойным наростом на теле прекраснейшей из всех планет, и он хотел освободить планету от алчных слабых прогнивших существ, именно поэтому он дал пристанище всем изгоям и калекам, показав им, что мир живой, и можно с ним общаться! Показал, что физическая оболочка — это ерунда, и главное — настроить в себе струны вечности. Конечно, порой его же подданные поражались жестокости, с которой Морган судил людей, но они заслужили это!

— Ты ни черта не понимаешь! Что, думаешь, теперь мы стали ближе? Думаешь, ты все обо мне знаешь? Я знал это все, я видел, я чувствовал, я был там! А ты — всего лишь маленькая избалованная идиотка… Ты ничем не отличаешься от других людей… Порочное жалкое слабое создание!.. — выкрикивал Морган прямо в лице Марин и сдавливал ее горло все сильнее.

— У… у-бей меня, если хо-чеешь… — прохрипела Марин. — Но я… Клянусь… Что понимаю тебя.

Морган опешил. Не из-за фразы. Он посмотрел в глаза девушки, и там не было страха. Там не было этого гнусного отчаянного инстинкта выживания, этого чистейшего непреодолимого намерения продлить свое существование любой ценой, которое он так ненавидел в людях. Воспринимая себя как мясо, прожигая свои дни, не неся ничего, кроме зла — они смели цепляться за свои жалкие жизни до последнего. А Марин — не боялась, она смотрела на него, прямо внутрь, жгла его взглядом и пыталась понять. Она наблюдала за происходящим, несмотря на то, что еще немного — и ее могла бы поглотить мгла.

И тогда Морган отпустил ее небрежным презрительным движением и уставился в одну точку. Такого шквала эмоций он не испытывал очень давно, руки тряслись, сердце бешено колотилось, стучало о ребра.