Успех - Людмила Бояджиева

Он захлебнулся воздухом, выпучил глаза и стал медленно оседать на ковер, цепляя воздух растопыренными пальцами.

Инсульт едва не убил Кита. Но он выкарабкался и был уверен, что сумеет победить немощь. Подумаешь – паралич! Пусть сдаются на его милость хлипкие доходяги и нытики, только не человек, держащий в своем кулаке Империю слухов!

Он оплатил внимание медицинских светил, а потом разогнал всех, кто призывал к смирению с очевидностью – с инвалидным креслом, клизмами, омертвелыми кишками, ногами, и тем безжизненным органом, который зачал Розмари. Он знал – однажды откроется дверь, девочка появиться и он шагнет к ней распахивая объятия. Знал твердо, но перестал говорить об этом Джил. Бедняга, вероятно, свихнулась от горя, высмеивая его надежду.

Шон отправил жену в калифорнийское имение и постарался думать о ней, как о чужом, неинтересном и безразличном человеке.

Он оборудовал роскошный пентхауз на крыше своей компании и перебрался в него жить. Он упорно оплачивал услуги детективов, продолжавших розыск дочери, сводившийся к анализу и проверке любой информации о молодых женщинах, могущих оказаться Розмари. "Она получила травму и потеряла память. Но я верну её или это буду не я".

Жизнь дала ему все, а потом отобрала, кромсая по кускам – дочь, жену, тело. Стоит ослабить хватку, и ускользнет из немощных рук последнее достояние – Империя.

– Ты никогда не окажешься на лопатках, Кит. Ты рожден победителем, шельма! – Удар кулака расплющил коробку сигарет и заставил качнуться крепенький столик из черного стекла.

– Господин Берри? – Раздался робкий голос. – Мне показалось, вы говорили по телефону. – Перед ним стоял Фил Тайлер, как всегда блистательно свежий, безукоризненный, с непременной папкой в руках и открытой улыбкой на тридцатипятилетнем лице удачливого политикана.

– Спуститесь в кабинет или поговорим здесь? Сегодня такое славное солнышко. – Он прищурился в жидких лучах, изображая удовольствие разнеженного пляжника. Костюм цвета стали с сизым отливом, рубашка моренго, жилет и галстук в тон. Косой пробор в пышных темно русых волосах, консервативно удлиненные баки, сияние идеального оскала. Именно так должен выглядеть подающий надежды сотрудник Компании, перешедший из ранга потенциального зятя в статус секретаря, помощника, чуть ли не сына.

"Мечтаешь найти меня однажды в этом кресле дохлым и вовремя перехватить бразды правления. Хороший ты парень, стервец, но мне почему-то совсем не хочется уступать место хорошим парням". – Шон молча кивнул на диван под тентом. Фил сел по-деловому корректно и положил на стол принесенную папку:

– Есть крепенький материал для дневных новостей. – Он достал стопку фотографий и выложил их веером перед шефом. – Узнаете?

– Этого мерзавца ещё не прикончили? – Шон щелчком отшвырнул цветной портрет красивого, улыбающегося пухлыми губами индуса. – Маршан Суханди молодой, но прыткий адвокатишка. Делает карьеру на трупах "акул", потроша подноготную крупных бизнесменов. Три года назад втянул нас в поганый судебный процесс по делу о клевете и подтасовке фактов. Черножопая сволочь.

– Поражаюсь вашей интуиции, шеф. – Загадочно ухмыльнулся Фил. Он взял манеру обращаться к Киту таким панибратским образом в недолгую пору романа с Розмари. Они даже были помолвлены, но незадолго до рокового дня, девушка выбрала другого, лишив тем самым бывшего жениха возможности в полную меру разделить скорбь родителей. Однако, честный Фил признался разбитому параличом Шону, что ни на минуту не переставал любить его дочь и не терял надежды на примирение. Самое же главное состояло в том, что парень, по его заверениям, до сих пор верил в возвращение Розмари!

– Вы что-то уже знаете, шеф? Действительно не в курсе?! О, тогда поздравляю! – Фил отыскал нужное фото и представил Шону.