Пепел - Екатерина Бунькова (2017)

Все-таки этикет — вещь международная. Ясно было, что от меня ждали другого ответа, но после мгновения едва заметной растерянности, Мать народа все-таки кивнула и даже сотворила на лице какой-то намек на улыбку, хотя, судя по характеру ее морщин, окружающие куда чаще видели ее недовольно нахмурившейся. Похлопав меня по плечу жилистой рукой с темными пятнами, свойственными старости, она развернулась и покинула зал. Люди, мимо которых она проходила, опускались на колени или выполняли сложный поклон, и только царская династия лишь почтительно склоняла головы.

После этого я был представлен их князю — некрупному (по местным меркам), но активному и при этом серьезному мужчине средних лет. Затем уже мне были представлены его младшие братья — я насчитал пятнадцать человек. Как шепнул посол, все они были возможными претендентами на трон. А ничего так, плодовитая семейка. Вот нас у отца всего пятеро — и это с учетом двух принцесс. Так что по сути претендентов только трое. А тут — такая куча народа. И это мне еще не представили сыновей князя. Или он бездетный? Тогда неудивительно, что набежали другие родственники мужского пола: свято место пусто не бывает.

Официальное представление закончилось, и мне, наконец, предложили освежиться с дороги, о чем я мечтал с раннего утра.

В отличие от приемных залов, гостевые покои были вполне приемлемых размеров. Нет, некоторая излишняя высота потолка все-таки наблюдалась, а вот против огромной кровати я вовсе не возражал: тут при желании можно было разлечься вдесятером. Интересно, будет ли у меня такая возможность? Но пока что я был вполне доволен купанием в каком-то странном подобии разрезанной напополам бочки, переодеванием в чистые вещи и тишиной, царившей вокруг. За окном росли все те же кривые деревца с красноватыми резными листьями. На них покачивались пышные желто-оранжевые сережки, похожие на огромных мохнатых гусениц. Зеленые прожилки и почки казались неестественными, словно шальная ребятня специально подкрасила их тонкими кисточками. На фоне этой пестрой листвы даже небо стало казаться каким-то другим: оно словно бы опустилось и скребло по вершинам гор, почесываясь о них своим драконьим пузом.

— В город-то выходить можно? — поинтересовался я, отрываясь от этого завораживающего зрелища и с удовольствием растягиваясь на прохладных простынях.

— Разумеется, Ваше Высочество, — сдержанно ответил посол. Он был немного раздражен тем, что я заставил его практически прислуживать мне, ведь его работа обычно заключалась не в этом. Но честь нашей семьи нельзя было запятнать случайным нарушением чужих традиций, и он вынужден был стать моим советником на ближайшие пару дней, пока я тут не освоюсь.

— А что насчет… хм… обязательных мероприятий? — уточнил я. — Мне нужно присутствовать на обедах и ужинах, или здесь другая система?

— Великая Мать назвала вас своим сыном, — ответил посол. — А это значит, вы вправе вести себя как член семьи: приходить и уходить, когда вам вздумается, посещая мероприятия по своему усмотрению, если только князь не запретит вам этого напрямую. Данные привилегии действуют до тех пор, пока вы не переедете в другой дом или пока Великая Мать не изменит свое мнение.

— Хм. А мне нравится их отношение к гостям, — заметил я, оживляясь. — То есть мне не нужно торчать на официальных мероприятиях, и я хоть прямо сейчас могу пойти погулять?

— Да, Ваше Высочество, — кивнул посол. — Мне распорядиться о свите для вас?

— Ни в коем случае! — я даже вскочил с кровати. — Лучше подыщи-ка мне какого-нибудь смышленого провожатого из местных: хочу прикинуться путешественником из Крагии. Это ведь теперь безопасно?