Все по-настоящему - Челси М. Кэмерон (2016)

«Пожалуйста, не ляпни какую-нибудь глупость, пожалуйста, не ляпни какую-нибудь глупость».

– Оч-ч-чень приятно с тобой познакомиться, Шеннон. – Его слова полны двусмысленности.

– Мы не занимались сексом, – выпаливаю я. – В смысле, не то чтобы ты подумал, что мы им занимались, но мы не занимались. Я бы не стала делать это здесь… – Хавьер прерывает меня, положив руку на плечо.

– Ого! Притормози-ка, успокойся.

Он похлопывает меня по плечу и подмигивает. Мне безумно хочется проглотить язык, чтобы не вымолвить больше ни единого слова. Я даже СМОТРЕТЬ боюсь на Джетта. Или на девушку у двери.

Хавьер наклоняется и шепчет мне на ухо:

– Не кантовать, дорогуша.

На секунду он застывает, словно принюхивается ко мне. Его-то запах я точно слышу. Такое ощущение, будто он искупался в этом кретинском дезодоранте, которым душится половина парней в кампусе. Фу!

Хавьер отступает и облизывает верхнюю губу, как в каком-нибудь эротическом фильме. Чувак, серьезно?

– Хави?

Девушка у двери топает ногой, и он наконец-то обращает на нее внимание.

– Да, детка, иду.

Хави обнимает спутницу и засовывает язык ей в ухо, схватив рукой за попку. Девушка хихикает, и они вываливаются из квартиры.

– Ну-у-у-у вот. Это Хавьер. Извини.

Я наконец поднимаю на Джетта глаза.

– Он… занятный?

Звучит как вопрос. И это не лучшее слово для описания Хавьера. У меня в принципе нет слов, чтобы его описать, как и у Джетта.

– Что он тебе сказал?

Джетт возвращается к дивану, делая вид, что ему все равно, хотя мне ясно, что ему очень хочется узнать, о чем шла речь.

– «Не кантовать». Что это значит?

Я снова сажусь рядом с ним, на этот раз старательно избегая кофейного столика.

Джетт прячет лицо в ладонях, трет глаза и снова смотрит на меня. У него усталый вид.

– Понятия не имею, – отвечает он, но по его интонации слышно, что он прекрасно все понимает.

Вот только мне некогда выяснять, о чем речь.

– Слушай, мне пора. Я могу, м-м, вызвать такси.

– Нет-нет, не надо. Я тебя отвезу, если хочешь. – Его голос звучит почти печально.

– Я хочу сказать, мне вовсе не хочется уходить. Просто я чувствую себя немного странно, вторгаясь в твою жизнь.

Я собираюсь встать, но он хватает меня за руку.

– Тебе не обязательно уходить, останься.

Его восхитительные глаза просят меня задержаться.

– Ладно, – не задумываясь соглашаюсь я и сажусь обратно. Ух ты, это было быстро.

Ну и что теперь?

– Я правда очень за него извиняюсь. Хави – классный парень, просто манеры иногда отстойные. И еще у него проблемы с чувством такта. В том смысле, что он не знает и не хочет знать, что это такое.

– Ага, очень похоже на Хейзл. – Я не собиралась ее упоминать, но это было вроде как неминуемо. – Мою соседку. Она меня сегодня так выбесила. Хейзл – моя лучшая подруга, но иногда она чертовски действует на нервы. Сегодня она зашла слишком далеко.

Я снова чувствую, что вот-вот расплачусь, но проглатываю слезы. Джетт посылает мне сочувственный взгляд, от которого хочется куда-нибудь спрятаться.

– Друзья иногда могут быть жестокими, правда?

Я киваю.

– Им сходит с рук то, что ты не простил бы незнакомцу.

– Как я тебя понимаю.

И тут мы начинаем разговаривать. О друзьях, о соседях, о том, что нам не по вкусу, о детских травмах и просто каких-то моментах из жизни. Он снова заставляет меня хохотать. Начав смеяться, я не могу остановиться.

Мы общаемся, пока во мне снова не просыпается чувство голода. Мы идем на кухню, вытаскиваем кучу всевозможных продуктов и делаем самые непредсказуемые начос3 в мире. Плавленый сыр «Велвита», черная фасоль, помидоры, остатки цыпленка, пепперони, кайенский перец, лук, острый соус.

– Выглядит одновременно отвратительно и восхитительно, – говорю я, когда мы засовываем нашу бурду в духовку.