Все по-настоящему - Челси М. Кэмерон (2016)

Я тоже не знаю. Парочка парней, болтающихся около бара, выглядит заблудившимися актерами из «Сынов анархии». Интересно, в Мэне есть байкерские клубы? Наверное, должны быть.

– Думаю, лучше я пойду с тобой.

Джетт молча смотрит, как бы спрашивая: «Ты уверена?»

Роюсь в сумочке и достаю розовый многофункциональный нож «Лезерман».

– А это зачем? – удивляется Джетт.

– Никогда нельзя быть слишком осторожной. А еще тут есть открывашка для бутылок.

Прежде чем выйти из машины, поднимаю нож повыше и демонстрирую ему несколько насадок. Джетт автоматически берет меня за руку. Интересно, это чтобы я не потерялась в толпе или по какой-то другой причине?

Никто не проверяет документы на входе. Вероятно, именно поэтому на танцполе бесятся несколько девушек, которые выглядят так, словно только вчера закончили школу. Джетт пытается высмотреть Хавьера, мне же ничего не видно за головами посетителей.

Помещение провоняло затхлыми сигаретами и прокисшим пивом вперемешку с легким душком рвоты и пота. Следовало назвать этот клуб «Притон». А еще здесь так жарко, что воздух чуть ли не парит. Боже, вытащи меня отсюда. Я покрепче перехватываю импровизированный нож, готовая, если понадобится, ударить.

– Вон он, – указывает Джетт на другой конец зала, где у стены обжимаются Хавьер и девушка в платье-неплатье.

К счастью, их загораживают другие танцующие, иначе я, вероятно, все же узнала бы, есть ли лицо у ее вагины.

Джетт тащит меня за собой сквозь толпу дергающихся тел.

– Хави, нам пора.

Он опускает руку на плечо Хавьера, а потом тянет его за голову, оттаскивая от лица девушки с таким звуком, с каким отлипает от стены присоска. Вот поэтому я и одна. Гадость!

– Привет, чувак. Что ты здесь делаешь? – По крайней мере, мне кажется, что Хавьер произносит именно это. Я плохо понимаю язык пьяных.

– Хави, нам пора домой.

Джетт цедит каждое слово, словно заколачивает гвозди, и я впервые вижу в его поведении проблески твердости. Напористости. Непоколебимости.

Не могу разобрать, что отвечает Хавьер, но тут он замечает меня. Я жмусь к Джетту, потому что скорее буду жаться к нему, чем к какому-то противному незнакомцу, особенно учитывая, что меня уже два раза шлепнули по заднице.

Хави что-то неразборчиво мне бормочет, и его девушка бросает яростный взгляд в мою сторону, а Джетт оттаскивает меня от друга, по-прежнему не выпуская моей руки.

Он выводит нас с Хави на свежий воздух. Тот как-то умудряется держаться на ногах, но как только мы добираемся до машины, тяжело оседает рядом c ней. Девушка Хави пропала без вести. Мы ее где-то потеряли. Надеюсь, она доберется домой в целости и сохранности. Спрашиваю Джетта, не возражает ли он, если мы вернемся внутрь, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

Мы укладываем Хавьера на заднее сидение машины. Он пытается полапать мою грудь, но я шлепаю его по руке. Хави показывает мне язык и вырубается.

– Хороший мальчик, – похлопываю я его по голове, прежде чем закрыть дверцу.

Мы с Джеттом возвращаемся в бар и с трудом пробираемся сквозь толпу, но найти девушку в открывающем вагину платье не можем, хотя я даже захожу в женский туалет, чтобы поискать подругу Хави там. Должно быть, она каким-то образом выскользнула из бара.

– Ладно, хорошо, мне надо отвезти его домой и приготовить на завтра антипохмельный набор. Почему я позволяю ему так со мной поступать?

Джетт явно делает это не в первый раз.

А почему я позволяю друзьям держать меня в заложниках?

Понимающе смотрю на него.

Джетт везет меня домой. На заднем сидении что-то бормочет во сне Хавьер. Возвращаться совсем не хочется – я все еще зла на Хейзл, – но у меня нет выбора. На остальных подруг я тоже злюсь, так что не могу переночевать у них, а Амелия по-прежнему живет в общежитии, и ее соседка категорически против ночных посетителей.