Все по-настоящему - Челси М. Кэмерон (2016)

Решаю, что проверку нельзя считать окончательной без меня, и усаживаюсь ему на колени.

– Идеально. Мне нравится этот стул.

Наклоняюсь и целую его.

– Мне тоже.

Слышу, как неподалеку от нас какая-то женщина вздыхает о «первой любви». Ага, уверена, мы отвратительны. Я бы тоже не смогла вынести собственного вида.

Определившись со стулом, мы отправляемся исследовать магазин, выбирая самые странные и идиотские вещи. Джетт заставляет меня примерить самый уродливый свитер, который когда-либо выходил из-под вязальной машинки. Он болотного цвета с раскиданными тут и там оранжевыми шарами и огромной безобразной кошачьей мордой на спине. Я, в свою очередь, всучиваю ему не менее уродливый свитер, который выглядит так, словно его мог бы носить Билл Косби8, если бы сидел на ЛСД. Мы фотографируем друг друга на телефоны, и в итоге берем оба кошмарика на случай приглашения на Вечеринку Уродливых Свитеров, которые постоянно устраивает народ в кампусе.

Кроме этого, Джетт уговаривает меня взять керамическую чашку в виде бегущего медведя. Звучит неплохо, но она настолько неудачно расписана, и глаза настолько большие и криво нарисованные, что медведь косит на оба глаза.

– Тебе его не жалко? Он сидит здесь, и никто его не любит, – надувает губы Джетт, взяв медведя в руки.

С этими надутыми губами он может уговорить меня на все, что угодно. Что угодно.

В отместку заставляю его согласиться на подставку для зонтиков, разрисованную резвящимися в лужах свинками.

– Каждому нужна подставка для зонтиков. Знаешь же поговорку?

– Какую?

– Что каждому нужна подставка для зонтиков.

Джетт качает головой, но все равно ее берет. Прежде чем мы успеем потратить деньги, которых у нас нет, на вещи, которые нам не нужны, Джетт берет свитера и подставку, а я – стул и чашку-медведя, и мы направляемся к кассе.

Втискивать стул в его машину очень весело, но у нас наконец-то выходит. Захлопывая багажник, Джетт улыбается.

– Что такое? – спрашиваю я.

– Ничего. Я просто… счастлив.

– Я тоже.

– Ты делаешь меня счастливым.

– Аналогично.

У меня в животе зарождается какое-то чувство, немного похожее на страх. Но мне не страшно. О том, что касается счастья, я говорю правду. Я не смеялась так много и не была такой… свободной не помню уже сколько времени. Возможно, это не так уж и хорошо.

Пытаюсь не обращать внимания на это чувство, пока Джетт выезжает с парковки, одновременно ища на радио хорошую станцию. Наконец он останавливает свой выбор на той, которая обещает: «Мы крутим почти все». Играет песня «Панк-рок-принцесса» группы «Something Corporate». Обожаю ее, и, похоже, Джетт тоже, потому что он начинает выстукивать ритм на руле.

Возвращаемся ко мне в квартиру. Джетт вносит стул, а я нахожу местечко для чашки-медведя. Не могу дождаться, чтобы услышать реакцию Хейзл. Она, наверное, прикажет мне от нее избавиться. У моей соседки какой-то необъяснимый страх перед неодушевленными предметами, которые выглядят как живые. Например, она до жути боится кукол. Типа они оживут и убьют ее во сне или вроде того. Ага, знаю, но у всех свои причуды.

Джетт ставит стул и садится на него.

– Идеально.

Сгребаю несколько ручек из той кучи, что разбросаны по всей квартире, и засовываю их в чашку-медведя. Надеюсь, Хейзл не слишком испугается.

– Брр, мне еще домашку делать, – вздрагиваю я.

Мне по-прежнему предстоит кое-что выучить перед контрольной.

– Домашка – отстой, – заявляет он и похлопывает себя по колену.

Принимаю его приглашение и сажусь, а он обнимает меня за талию. Раньше я переживала, что раздавлю его, но он, похоже, не возражает.

– Согласна. Но сделать ее надо.

Джетт вздыхает и кладет голову мне на плечо.

– Мне, наверное, стоит поехать домой и посмотреть, как там Хавьер. Убедиться, что он добрался до кровати и не вырубился на капоте машины прямо на подъездной дорожке.