Первый Зверь - Елена Синякова (2020)

Он кидался в них всем своим существом не зная слова «достаточно», и даже в этой своей страсти походил на ребенка, которому всегда было мало — мало сладостей, мало игрушек, мало ласки, которую он хотел получить даже насильно, потому что растворялся в ней целиком и без остатка.

Да, он был не такой, как люди.

И несмотря на мою ненависть и неприязнь, я не могла обвинить его во лжи или притворстве, потому что он был настоящий в каждой своей эмоции — будь то ярость или страсть, потому что во все он вкладывал свою звериную душу.

В том, как он целовал меня было что-то пугающее, но…завораживающее.

Словно он не мог надышаться, не мог перестать касаться меня, не мог насытиться вкусом и ароматом тела, неожиданно познав то, что пленило его и поработило, превращая в безумного хищника.

Притихнув, я старалась находить секунды для того, чтобы дышать в его страсти, и не потерять сознание, когда он подался вперед и вниз, укладывая меня на лежанку и нависая сверху, оторвавшись, чтобы дышать тяжело и хрипло, по-прежнему не открывая глаз.

Теперь я знала наверняка, что он борется с собой.

Пытается усмирить свои хищные инстинкты, чтобы не набрасываться, а касаться, не причиняя боли.

И еще ведь не коснулся меня, а я уже вся сжалась, слыша его низкое рычание над собой:

— …опять боишься!

Рядом с ним страх был моим проклятьем!

Монстр чувствовал его, как чувствуют кровь хищники, возбуждаясь до такой степени, что красная пелена застилала глаза, и тело наливалось той силой и жаром, который мог стать моей верной погибелью.

И станет, если я не смогу сдержать себя.

Но как было успокоиться, когда мысли и память о боли были настолько живы, что мне, казалось, я снова ощущаю запах собственной крови на снегу!

Я не смогла сдержать дрожи, кусая губы и закрывая плотно глаза, чтобы только не видеть его лица и страшных нечеловеческих глаз, когда он придавил всем телом к лежанке, отчего доски под нами жалобно скрипнули.

— Посмотри на меня, — выдохнул он так близко, что я ощутила его дыхание на своем лице, но упрямо покачала головой, думая о том, что достаточно ему ощущать мой страх и вовсе не обязательно еще и видеть в моих глазах.

Монстр рыкнул, но не стал кричать или заставлять сделать то, что он хотел, заскользив руками по моему сжавшемуся телу, пока я насильно заставляла себя замереть и не двигаться, чтобы он не делал, боясь спровоцировать всплеск эмоций.

Я пыталась не дрожать, когда его губы опустились на шею, осторожно целуя рану, которая так и не зажила полностью, оставленную его же клыками в тот первый жуткий раз в лесу, а затем стали опускаться ниже, убирая край платья и обнажая полностью грудь.

— …не надо! — постыдно хрипнула я, все равно зашевелившись, когда его рука скользнула вниз, нетерпеливо задирая подол платья и обнажая ноги, когда я судорожно свела колени.

— Будет ли больно теперь, зависит только от тебя, — прошептал монстр, для силы которого не существовало никаких преград, когда я снова ощутила, как дрожит и напрягается его тело, став влажным и блестящим от выступающего пота в попытках сдержаться и не набрасываться на меня.

Его ладонь скользнула между коленей, как бы я не противилась этому, опускаясь на мои бедра и скользнув внутрь, отчего я перестала дышать от ужаса.

— Уже не больно… — промурчал он, словно пытаясь успокоить меня, вот только ничего не помогало, потому что низ живота скрутило буквально судорогой оттого, что снова что-то было внутри меня.

— Это всего лишь пальцы…просто расслабься.

Какой же пыткой было ощущать его внутри и при этом еще пытаться быть спокойной, даже если действительно та опаляющая внутренности боль прошла почти бесследно, и теперь в теле не было кровоточащей раны!