Влюбись в меня заново - Катя Саммер

Собираюсь уплыть, когда Марат ощутимо шлепает по заднице. Ух. Стискиваю зубы и громко выдыхаю. Хочу подняться, но его рука прижимает меня к столу.

- Не нарывайся, - рычит на ухо и кусает мочку.

В голове залпы фейерверки. Ощущения на грани фола. Но Марат держит все в рамках и не переступает. Гладит бедро, ласкает. А затем выдает еще один шлепок.

- А-а, да, - вырывается.

Не специально, я не контролирую это. Наверное, мне должно быть страшно, но ни капли страха нет. Я ведь в его руках, а он не причинит мне боли. Той, что не смогу принять.

- Кто-то вел себя очень плохо, - Марат задирает халат, а потом психует и сбрасывает его с меня полностью, - кого-то нужно наказать. Кого, знаешь?

Все слова доносятся будто издалека. Эхом растекаются с кровью, разгоняют мурашки по телу. Ягодицы жжет.

- Так кого? – повторяет и неслабо дергает за волосы.

- Ме-ня, - заплетающимся языком бормочу, - меня, да. А-а!

Марат наматывает хвост на кулак и больно прикусывает плечо. Это так ярко, что ослепляет вспышкой. Ноги подкашиваются. Он снова опрокидывает меня на стол. Резко входит, выбивает из легких очередной стон.

Где-то на задворках кроется мысль, что мы ведем себя слишком громко и нас могут услышать. Да тот же сосед. Но Олейник порывистыми движениями выбивает из головы все лишнее.

Это как горький шоколад. Терпко, но вкусно. Толчки, шлепки, а потом влажный язык на моей спине. Невероятно. Рай это или ад, я хочу забыться здесь.

Сейчас оргазм бьет меня наотмашь. Резко и беспощадно. Кажется, я даже отключаюсь на пару мгновений. Следующее, что понимаю: я лежу в объятиях Марата. И мне чертовски сладко.

Приоткрываю глаза и смотрю на него. Он снова хмурится. Касаюсь морщинки между бровей, пытаюсь разгладить ее.

- Все в порядке? Как чувствуешь себя? Ален? – выдает череду вопросов, на которые нет сил отвечать. - Прости, я потерял контроль. Наверное, это было слишком. Ты как?

Опускаю пальцы на его губы и произношу тихо «ш-ш-ш».

- Почаще нужно заставлять тебя ревновать.

Глава 31

Марат

Бужу мелкую осторожно, глажу щеку. Отключилась, а я боюсь теперь притронуться к ней. Поспешил же явно. Сорвался. С Алей всегда так – затягиваю удавку на шее, чтобы не рыпаться лишний раз, а она рвет к чертям все оковы.

Слишком хороша для меня, слишком чистая. Не достоин я ее ни хрена, банален слишком. Мои реакции легко прочесть. А вот она удивляет. С каждым днем удивляет все больше. Сейчас особенно. Когда просыпается с улыбкой на губах и тянется ко мне. Мурчит и смотрит так, как будто и правда…

- Оказывается, я люблю пожестче, - произносит еле слышно.

Смущенно прячет глаза и поджимает губы. Что за ангел из Преисподней?

Смеюсь. Провожу пальцем по подбородку. Так искренне льнет ко мне, что сдержаться и не поцеловать – выше моих сил.

- Все равно прости. Нужно было сначала спросить.

- Если бы мне не нравилось, я бы сказала «нет». Язык у меня есть.

- Хорошо, - киваю. – Но впредь давай не забываться оба.

- Давай, но ты реально веришь, что это возможно? Не забываться с тобой?

Что за мед мне в уши? Мелкая будто знает, за какие веревки дергать. Чувствует, зараза.

Я забираюсь под простыню и целую коленку. Медленно веду языком вверх по линии бедер. Аля шипит. Осматриваю ее сногсшибательную задницу и выдыхаю, не обнаружив следов. Не перегнул. Слава богу. Самого себя сожрал бы, если бы хоть что-то, хоть один синяк нашел.

- Не болит?

- Да нет же.

Мелкая подтягивает меня за воротник к себе и обвивает ногами талию. Как обезьянка, висит и смеется.

- Поешь, пожалуйста. Правда, все остыло уже. Я потренируюсь немного, ты не против?

Качает головой и молча смотрит на меня.

- К шести в ресторан пойдем ужинать, а после предлагаю съездить на каток, который на Красной площади. Там вроде круто, когда стемнеет.