Эгоманьяк (ЛП) - Киланд Ви

— О, нет. Я хотела сделать операцию. На втором курсе Мисси Робинсон называла меня «бабушкой», потому что мне требовалось две пары очков: одни — для доски, вторые — для чтения. Прозвище прилепилось ко мне, и я носила его всю начальную школу. Я ненавидела очки. Долгое время я вообще их не носила, несмотря на то что мне приходилось щуриться и иметь постоянные головные боли.

— Что я пропустил? Твои родители подарили то, в чем ты на самом деле нуждалась, а ты это вернула?

— Родители не могли позволить себе операцию. Она стоила шестьсот долларов, а папа ездил на двадцатилетней машине. Но это был самый милый подарок, который я когда-либо могла попросить.

Прибавьте к милоте потрясные сиськи, весьма трахабельную задницу и умный ротик. Умный ротик, могу добавить, тоже очень даже трахабельный.

— А что насчет настоящего? Если бы ты смогла получить сегодня на свой День рождения все, что пожелаешь, что бы это было?

Пока она думала, пальчиком постукивала по губе.

— Ванна.

— Ванна? Типа одна из тех грязевых спа-процедур или что-то такое?

— Не-а. Просто хорошенько понежиться в удобной ванне. В моей квартире только душ, а я очень скучаю по ванне. Я принимала ее каждое субботнее утро, надевала наушники и отмокала, пока не сморщивалась кожа. Это мое счастливое место.

Снова глядя на нее, я сделал долгий глоток пива.

— Тебе легко угодить.

Она пожала плечами.

— Что насчет тебя? Если бы сегодня был твой День рождения, и ты мог бы выбрать один подарок, что бы это было?

Я проглотил свою импульсивную мысль. Кивок. Не желая портить настроение Эмери в ее День рождения, я озвучиваю ей свой второй выбор подарка.

— Минет был бы самое то.

Эмери уже начала пить и поперхнулась Маргаритой, забрызгав меня ею, когда рассмеялась.

Я вытер салфеткой лицо.

— Теперь, кроме соли, я получил еще и Маргариту.

Она хихикнула.

— Прости.

***

Около двух часов утра мы, спотыкаясь, добрались до квартиры Эмери. Я настоял на том, чтобы проводить ее до дома. Я был изрядно подшофе, но подумал, что она более пьяна.

— Шшш… — она держала палец у рта, чтобы я вел себя тише, хотя она была единственной, кто шумел. Выуживая ключи из сумки, она указала на соседнюю квартиру. — Там живет Болдуинчик.

Ага. Она была пьяна.

Я забрал ключи из ее руки.

— Возможно, ему будет полезно услышать тебя с другим мужчиной.

Эмери отступает, чтобы я мог открыть дверь. Глубоко вздохнув, она прислоняется головой к моей руке, пока я вожусь с замком. Долбаную штуку, похоже, заело.

— Он не будет ревновать, — произносит она неразборчиво. — Он меня не хочет.

Я еще немного покрутил ключ, и замок, лязгнув, открылся.

— Ну, значит он идиот.

Я открыл дверь и отдал ей ключи. Забирая, она их выронила и еще больше захихикала, когда мы столкнулись лбами, потянувшись, чтобы поднять их с пола. Через ее смех я услышал, как открывается дверь соседней квартиры. Эмери этого не уловила.

Когда Болдуин вышел в коридор и посмотрел на нас, я чувствовал себя очень по-собственнически. Повернутая спиной к нему, Эмери все еще не знала о свидетеле. Она улыбалась мне со своими этими большими голубыми глазами, и что-то пронзило меня. Я наклонился и нежно ее поцеловал — прощупал почву.

Тот маленький поцелуй был пропитан тестостероном. Я был настоящей сволочью в глазах придурка по соседству. Так сказать, помочился на пожарный гидрант. Но когда я поднял голову и увидел, как расширились ее глаза и разомкнулись губы от желания большего, мой следующий шаг не имел ничего общего с наблюдающим.

Это было явное желание. Я потерялся. Мой рот снова обрушился на нее, а ее губы разомкнулись для меня. Мой язык проскользнул внутрь, и я впервые лизнул ее глубоко изнутри. Она была соленой и перченой после текилы, но это было самое вкусное из того, что когда-либо пробовал. И внезапно я проголодался.