Эгоманьяк (ЛП) - Киланд Ви

— Славно. В таком случае я рад, что раздражаю тебя ежедневно. Нам предстоит много работы по управлению гневом.

Глава 27

Дрю

Канун Нового года.

Три года назад.

Судьи ненавидят слушания в канун Нового года, но я знал, на что рассчитывала моя бывшая. Она думала, что если затянет меня в суд на нашу годовщину с каким-то неопределенным срочным ходатайством, то это меня расстроит. Она на самом деле была охренительно невежественна? Она думала, что я сидел дома и тосковал по ней спустя три месяца после того, как был завершен наш развод? Я получил от нее то, что хотел во время развода: свободу и либеральную совместную опеку над нашим сыном. Независимо от того, был ли он моим биологическим ребенком, это не изменило моих к нему чувств. Он был моим сыном. Ни один тест на отцовство не доказал бы мне обратного.

Самым умным поступком, когда-либо совершенным Алексой, было отсутствие борьбы за совместную опеку. После моего предложения выплачивать гигантские ежемесячные алименты — хотя технически я, вероятно, мог ничего не платить — она внезапно миролюбиво отнеслась к совместной опеке. Деньги всегда были единственным, что интересовало мою бывшую жену. Даже во время моего брака с ней. Думаю, глубоко внутри я знал правду.

Я звонил ей около полудюжины раз, чтобы узнать, на какой хер она рассчитывала, но она, конечно, не ответила. Ее манипуляторная сторона подняла свою уродливую голову в те дни, когда я упаковал ее сумки и перевез их в арендованную квартиру в паре кварталов от меня, за которую платил до сих пор. Если бы это было не для Бэка, я бы вышвырнул ее дерьмо в окно в тот самый момент, когда сменил замки. Но я хотел, чтобы мой сын был рядом, и он не заслуживал жить в квартире, которую Алекса едва могла себе позволить.

— Канун Нового года. Какого жалкого ушлепка ты творишь и не даешь несчастным нормально встречать Новый год? — пошутил судебный исполнитель Джордж у входа в суд по семейным делам, сканируя мое удостоверение. Он делал «левую» работенку для Романа, прикрывая ночную слежку, и за прошлый год мы стали друзьями.

— Жалкий ушлепок. Бывшая жена так и осталась сукой.

Он кивнул, потому что услышал о моей ебанутой ситуации однажды вечером за пивом с Романом. Возвращая удостоверение, он спросил:

— Идешь сегодня вечером на вечеринку к Роману?

— Жду с нетерпением.

— Увидимся там. Удачи сегодня.

Алекса и ее подонок-адвокат Уэйд Гаррисон уже сидели в зале суда, когда я вошел. Было сложно не засмеяться над ее юбкой до колен и декольте, грозящим ее задушить. Особенно учитывая тот факт, что у меня были тысячи ее фотографий на вечеринках в обтягивающих настолько коротких юбках, едва ли прикрывающих ее зад и показывающих достаточно, что ее можно было бы принять за проститутку. Это были комплименты Романа после нашего расставания — на случай, если они бы мне когда-нибудь понадобились.

Бывшая жена смотрела прямо перед собой, отказываясь смотреть на меня. Если я что и знал об Алексе, так это, что она избегала моего взгляда, когда вела себя как невообразимая тварь.

Судебный пристав назвал наш номер из списка дел к слушанию, а я, убедившись, что опередил их, открыл дверь, чтобы встретиться с Алексой взглядами.

— Ты надела это ради вечеринки братства, которую посетишь сегодня? — прошептал я. — Возможно, захочешь надеть бюстгальтер лучше. Твои сиськи выглядят отвисшими. Наверное, из-за грудного вскармливания.

Она зыркнула на меня. Я улыбнулся шире.

— Что у нас здесь, ребята? Я прочитал ходатайство и понятия не имею, почему вы сегодня стоите передо мной и тратите мое драгоценное время, — сказал судья Хикстон.

— Я бы тоже очень хотел узнать, почему мы здесь, — добавил я.

Судья Хикстон обратил свое внимание на другую сторону зала суда.

— Почему бы вам не пролить свет, советник?