Валис - Дик Филип Киндред (2008)

Выходит, ВАЛИС сообщает, что маленькая София придет в мир как «женщина-воительница»? Возможно.

А что насчет шлепанцев? Мне пришла на ум лишь одна ассоциация, однако довольно любопытная. Эмпедокл, ученик Пифагора, который публично заявлял, что помнит свои прошлые жизни, а друзьям говорил, что он – Аполлон, не умер в привычном смысле этого слова. Его золотые шлепанцы были найдены недалеко от вершины вулкана Этна. Либо Эмпедокла, как Элию, забрали на небо, либо он прыгнул в вулкан.

Вулкан Этна расположен в восточной части Сицилии. В римские времена слово aurora буквально обозначало «восток». Намекал ли ВАЛИС одновременно на себя и на возрождение, на вечную жизнь?

Зазвонил телефон.

Подняв трубку, я сказал:

– Алло.

И услышал голос Эрика Лэмптона – какой-то искореженный, словно старый корень, умирающий корень дерева.

– Мы должны вам кое-что сообщить. Линда скажет. Не вешайте трубку.

Я стоял у молчащего телефона, и меня охватывал глубокий страх. Затем в трубке послышался голос Линды Лэмптон, плоский и безжизненный. Сон имел отношение к ней, догадался я. Линда Ронштадт. Линда Лэмптон.

– Что такое? – переспросил я, не в состоянии понять, о чем говорит Линда Лэмптон.

– Девочка мертва, – повторила Линда Лэмптон. – София.

– Как…

– Мини убил ее. Случайно. Здесь полиция. Лазером. Он пытался…

Я повесил трубку.

Телефон почти сразу же зазвонил снова. Я снял трубку и сказал «алло».

Линда Лэмптон говорила:

– Мини пытался получить как можно больше информации…

– Спасибо, что сообщили, – произнес я.

Странно, я ощутил не горечь, меня охватила дикая злость.

– Он пытался устроить передачу информации при помощи лазера, – продолжала Линда. – Мы всех обзваниваем. Мы не понимаем… Если София была Спасителем, как она могла умереть?

Умереть в два года, осознал я. Невозможно.

Я повесил трубку и сел. Через некоторое время я понял, что женщина в моем сне, которая сидела за рулем и пела, была София, только выросшая, такая, какой она когда-нибудь бы стала.

Черные глаза, наполненные светом, жизнью и огнем.

Сон был ее способом сказать «до свидания».

14

Газеты и телевидение много писали о смерти дочери Матушки Гусыни. Само собой, поскольку Эрик Лэмптон был рок-звездой, высказывались предположения, что в несчастье замешаны злые силы, наркотики и прочие гадости. Показывали лицо Мини, а потом несколько отрывков из «ВАЛИСа» с крепостью-миксером.

Прошло два или три дня, и все забыли о происшествии. Телеэкран заполонили другие ужасы. В западном Лос-Анджелесе ограбили винный магазин и застрелили продавца. В несоответствующем никаким нормам приюте умер старик. На шоссе в Сан-Диего три автомобиля столкнулись с грузовиком, перевозившим лесоматериалы. Грузовик взорвался.

Короче, все в мире шло своим чередом.

Я начал размышлять о смерти. Не о смерти Софии Лэмптон, а о смерти вообще, а потом мало-помалу и о своей собственной.

Точнее, размышлял не я. Размышлял Жирный Лошадник.

Однажды вечером, когда я сидел в кресле с бокалом коньяка в руке, он задумчиво произнес:

– Все это лишь доказывает то, что мы и так уже знали.

– И что мы знали? – спросил я.

– Что они психи.

– Родители – психи. Но не София.

– Если бы она была Зеброй, – размышлял Жирный, – то предвидела бы всю эту хрень с лазерами Мини. Она бы не допустила такого.

– Точно, – согласился я.

– В самом деле, она бы знала, и к тому же… – Жирный ткнул в меня пальцем. В его голосе зазвучало торжество, – …у нее были бы силы предотвратить несчастье. Разве нет? Если она смогла свалить Ферриса Ф. Фримонта…

– Кончай, – сказал я.