Величайшая любовь - Кэтрин Кингсли (2017)

На многих деревьях уже появились новые листочки, трава сейчас казалась серебристо-зеленой, а на газоне, который протянулся до старого пруда, расцвели нарциссы. Повернувшись к жене, Николас в задумчивости провел ладонью по волосам.

– А я-то надеялся, что ты пошутила, – пробормотал он наконец. Тут взгляд его упал на лежавший на полу матрас и на ночную сорочку, лежащую в изголовье этой спартанской постели. – Ты что, спала здесь?

Джорджия покраснела.

– Да, здесь… Я решила, что мне лучше быть рядом, пока ты не поправишься. Да и Паскалю для скорейшего выздоровления требовалась отдельная спальня.

Николас шагнул к жене и привлек ее к себе.

– Джорджия, милая, милая Джорджия… А знаешь, для человека, проспавшего шесть недель, я чувствую себя странно уставшим.

– Меня это не удивляет. Должно быть, тебе потребовалось собрать всю свою волю, чтобы вернуться к нам. – Она нежно поцеловала его. – Ты не представляешь, как чудесно целовать тебя и знать, что ты, Николас, это чувствуешь.

– А ты часто это делала? – спросил он с улыбкой.

– О да, очень часто.

– Я, должно быть, действительно был серьезно болен, если все это проспал. И уж если мы заговорили о сне… Ты больше не будешь спать на полу, ясно? – Он взял ее за руку и подвел к кровати. – А может, мы могли бы спать вместе, как думаешь? Я ведь тоже не горю желанием спать на полу.

Джорджия без промедления скользнула под одеяло.

Николас тотчас же последовал за ней. Потом со вздохом улегся на спину и вновь заговорил:

– Я чувствую себя совершенно измученным. Это очень странно, не так ли? Джорджия, а ты уверена, что мне не опасно снова заснуть?

– Но ты же не можешь не спать всю оставшуюся жизнь. Думаю, отныне это будет совершенно безопасно. Ты вспомнил ту ночь и увидел живым и здоровым спасенного тобой мальчика. Ты и сам жив и здоров. Так о чем же еще беспокоиться?

Николас повернулся на бок и попытался рассмотреть в темноте лицо жены. Немного помолчав, он снова вздохнул и проговорил:

– Считать меня более сумасшедшим, чем сейчас, уже невозможно, а значит, можно кое-что тебе сообщить. Это длинная история, но если коротко… Знаешь, иногда мне снятся сны, кошмарные сны, если точно…

– Да, я знаю. Об этом и о твоей боязни открытой воды рассказал мне Бинкли, а потом Сирил рассказал нам о кораблекрушении, в котором погибли твои родители. Оставалось лишь сложить кусочки мозаики.

– Тебе обо всем известно?.. – изумился Николас.

– Да, милый.

– О боже… Я чувствую себя полным идиотом.

– Перестань, дорогой, и выслушай меня. Все эти события странным образом перекликаются. Той ночью, спасая матросов с разбившегося корабля, ты еще раз пережил свой кошмар, понимаешь? Но на сей раз ты не только спасся сам, но и спас тонувшего мальчика. Беда в том, что ты этого не знал и, думая, что мальчик захлебнулся, испытал сильнейшее потрясение. Поэтому твой мозг как бы отгородился от действительности, которую не хотел принимать, понимаешь?

Николас молчал, и Джорджия, потянувшись к нему, заключила его в объятия. Он крепко прижал ее к себе, а она вновь заговорила:

– Ты победил своего тролля, Николас. Ты сразился с ним и одержал победу. Ты спас не только Паскаля, но и многих других людей. Я уверена, больше тебе не будет сниться твой кошмар.

– Я не могу поверить, что все закончилось. Просто не могу поверить.

– Ты даже представить себе не можешь, насколько ты был великолепен там, на берегу, – сказала Джорджия, поглаживая волосы мужа. – Неодолимый – как герой греческих мифов…

– Джорджия, я так много собирался рассказать тебе, но видишь, как все вышло…

– Я знаю, дорогой. Завтра мы обо всем поговорим. А сейчас спи. Спи и не беспокойся больше ни о чем.

Она пристроилась на сгибе его руки, а Николас закрыл глаза, с наслаждением вдыхая аромат ее волос.

– Спокойной ночи, любовь моя, – прошептал он, погружаясь в безмятежный сон.