Звук снега - Кэтрин Кингсли (2017)

– Простите меня. Я просто не ожидала, что тут может быть еще кто-то.

– А вас что заставило сюда прийти? Не многие приходят на всенощное бдение в заброшенные часовни и встречают в них рассвет в день рождения Христа. Обычно это делается в больших известных храмах. – Он подошел ближе. – Скажи мне, почему ты пришла сюда? Ты явно чем-то сильно огорчена, и, возможно, я смогу тебе помочь.

– Я… Я даже не знаю, как вас зовут, – сказала Джоанна и тут же подумала, что общепринятое требование представиться в этой обстановке прозвучало ужасно глупо.

Собеседник мягко усмехнулся.

– Если это имеет значение, то, пожалуйста, называйте меня Майклом, братом Майклом. Не возражаете, если я опущусь на колени рядом с вами?

– Я буду только рада, – ответила она, подвинувшись. – Меня зовут Джоанна.

– Да… Вы, наверное, кузина, которая приехала из Италии. О, какие там прекрасные пьета[2]. Нигде больше нет ничего подобного. Я обожаю произведения ранних итальянских художников. Таких в наше время, к сожалению, не создают. Впрочем, я даже не могу представить, что могло бы сравниться с Сикстинской капеллой.

– Вы… Вы знаете Италию? Итальянское искусство?

– О, конечно, – сказал он, одарив ее теплой улыбкой. – А поскольку и вы тоже, давайте сейчас не будем тратить время на разговоры о его волшебной силе, которая очевидна нам обоим. Скажите, Джоанна, что заставило вас рыдать здесь в этот холодный предрассветный час?

Джоанна сжала ладони.

– Не знаю, смогу ли я точно объяснить.

– Вы упомянули Лидию, – сказал Майкл, молитвенно складывая руки. – Я знаю ее печальную историю. Это ее сын Майлз вызывает у вас такое сильное беспокойство?

– Да. Он еще совсем маленький, а уже так пострадал. Он даже перестал разговаривать. Мне очень хочется помочь ему. Я люблю его так, что, кажется, сильнее невозможно. Но этого, как выясняется, не достаточно.

– Да. Теперь я понимаю, что вас столь сильно тревожит. Должен сказать вам, я считаю, Майлзу очень повезло, что он встретил вас. Любовь лечит любые раны. Я в этом лично убедился, а еще я убедился в том, что ключом к излечению души очень часто является терпение.

Джоанна подняла на него затуманенный взор.

– Да. Действительно, терпение. Я забыла о нем в последние часы. Спасибо, что вы напомнили. Я… Я была совершенно выбита из колеи одним ужасным известием и, кажется, многое забыла.

– Вы не забыли ничего, что не сможете вспомнить, когда это потребуется. Веруйте, Джоанна, и верьте всем сердцем, что Господь никогда не оставляет человека, даже если тот отвернулся от Него. Его милосердие и всепрощение безграничны. – Майкл взял ее ледяную от холода руку и крепко сжал. – Я должен идти. Посещение этой часовни лишь одна из моих священнических обязанностей, которые я должен исполнить в ближайшие несколько дней. Призываю на вас Божье благословление, и да пребудет с вами мир во всех начинаниях. Помните, что любовь и терпение способны излечить многие душевные раны, и не только у детей.

Он улыбнулся ей кроткой улыбкой, излучающей такое тепло и милосердие, что вновь захотелось плакать.

– Спасибо, – произнесла она, проглатывая подступивший к горлу комок. – Я так рада, что встретила вас здесь.

– Я тоже, Джоанна. Уверен, мы встретимся снова.

Джоанна сидела неподвижно, пока звук его шагов по гравиевой дорожке не стих окончательно.

Она посмотрела на свои руки. Они почему-то подрагивали в такт ударам сердца. Неожиданно Джоанна почувствовала, что страшно устала и сможет впервые за многие годы уснуть глубоким сном, без тревожных сновидений.

Она направилась в сторону дома, но, сделав несколько шагов, обернулась и увидела, что робкий рассвет уже осветил часовню.

Не особенно отдохнувший, но гладко выбритый, подтянутый и вливший в себя такое количество кофе, которое помогло бы сохранить бодрость даже на всем пути в Индию, Гай вошел во двор конюшни.