Звук снега - Кэтрин Кингсли (2017)

– А почему вы называете ее Банч? – спросил Гай, обнаруживший в себе желание узнать о Джоанне как можно больше. Интересовало ее детство, время, проведенное в доме Оксли, жизнь в Италии – все.

Он уже понял, что Джоанна очень любит лошадей, и не просто любит, а понимает их, во что ему было особенно трудно поверить. Еще она любит мифологию. И это, на его взгляд, было тоже необычно для женщины. Самое интересное, что Гривз и сам увлекался и тем, и другим.

– Я стала называть ее Банч, потому что не могла выговорить ее имя, – ответила Джоанна. – Может ли пятилетний ребенок произнести слово «Фитцвильямс»? К тому же она, когда была недовольна мной, а случалось это, поверьте, довольно часто, морщила лицо – то ли подсознательно, то ли чтобы показать, что раздражена моим поведением. А я не могла при этом сдержать смех. Мне казалось, что, морщась, она выглядит очень глупо.

– И в результате вы стали называть ее Банч?[3] – спросил Гай, которого эта история явно развеселила. – А это не сердило ее еще больше?

– Нет. Я думаю, она восприняла это как детское выражение любви. Собственно, так оно и было. Банч – ласковое прозвище, специально придуманное мной именно для нее. То же самое происходит у нас с Майлзом – он зовет меня Джоджо.

– Видимо, так, – сказал Гай, только сейчас задумываясь над прозвищем, которое выбрал для своей гувернантки Майлз, ведь «джоджо» часто называют симпатичных девочек-подростков. Боже, как же много всего прошло мимо его внимания! – Скажите, а по какой причине Банч оставалась с вами уже после того, как вы вышли из того возраста, когда требуется гувернантка?

– Точно не знаю, но я очень рада, что так получилось. На протяжении девяти лет она была для меня матерью, отцом и советчицей в одном лице. Не могу выразить словами, как я ей благодарна. Впрочем, она и слушать не станет – Банч не любит, когда ее хвалят. Но, поверьте, Гай, она самая практичная женщина, какую только можно представить, и самая добрая.

Гай кивнул.

– Спасибо, Джоанна. Я рад, что вы так подробно ее описали. Надеюсь, мы встретимся с этой доброй женщиной, когда она вернется. Кстати, когда она вернется?

– Когда ей будет удобно, – сказала Джоанна, возвращаясь к супу. – Она уехала навестить сестру, которую не видела очень давно. Но подозреваю, что есть и другая причина. Банч решила, что я нуждаюсь в серьезном уроке.

– И что же это за урок? – спросил Гай, которому этот разговор нравился все больше. Так хорошо ему уже давно не было.

– Хотя я могу и ошибаться, но думаю, это связано с нашим срочным отъездом из Италии. Банч, по-моему, очень рассердилась на то, что я заставила ее быстро собраться и ехать без всякого плана. Мы отправились в Англию, даже не дождавшись вашего согласия, и оказались у двери этого дома в положении нежданных гостей, намеревающихся вмешаться в чужие дела, – начала объяснять Джоанна, бессознательно играя упавшим на щеку локоном волос. – Поэтому Банч и решила оставить меня здесь одну, чтобы я осознала вред непродуманных действий. Честно говоря, для меня пребывание здесь действительно стало хорошим уроком. Но только поняла я совсем не то, чего ожидала Банч.

– И какой же урок вы здесь усвоили? – спросил Гай, нетерпеливым взмахом руки отсылая вошедшего со вторым блюдом Диксона назад на кухню.

– Я поняла, что искренне любить без каких-либо расчетов и понуждений – все равно что сеять семена с благословения Неба. Даже если они попадут на бесплодную глинистую почву, лишенную воды, урожай все равно вырастет, причем в любое время года.

Гай прикрыл глаза, чтобы не дать просочиться неожиданно подступившим слезам. Слова Джоанны растопили его сердце, разрушив все барьеры, которые он так долго возводил против внешнего воздействия.

– Гай! – тревожно позвала Джоанна, погладив его сжавшиеся в кулак пальцы. – Я чем-то огорчила вас?