Он оглядел мою коллекцию кукол и лошадей. Все они были высоко на полках, но без следов пыли. Перевел взгляд на стол. На шкаф. Если бы он его открыл, то там могли бы лежать мои балетки и старая корона.

Дэн его не открыл.

– Что с ним случилось? С тем мальчиком на фотографиях?

Думаю, он уже сам догадался, но хотел услышать мой ответ. Может, надеялся, что ошибся? Или на то, что я солгу? И наверное, мне стоило солгать, если бы я уже не устала от лжи. Устала прятаться за колючками.

– Я тебе уже сказала, – ровным голосом, который звучал откуда-то издалека, произнесла я. – Он перерезал себе вены и умер от потери крови. Я стояла на пороге. Он мертв.

Глава 18

Я не стала дожидаться реакции Дэна. К этому времени мой мочевой пузырь был готов лопнуть, и меня начало подташнивать. Поэтому я метнулась мимо него и закрылась в ванной комнате. Жидкости из меня вылилось немерено. Чтобы удержаться от тошноты, я раз за разом повторяла таблицу умножения.

Когда-то ванная тоже была белой, но мать изменила ее цвет на темно-синий с примесью желтого. Обои с парусными кораблями скрыли узор из анютиных глазок, когда-то танцевавших на белых стенах. Я коснулась веселого маленького кораблика и начала их считать. Если содрать обои, увижу ли я за ними застарелое кровавое пятно? Или она сначала попыталась от него избавиться?

– Элли? – Дверная ручка повернулась. – Дай мне войти.

Я сделала глубокий вдох.

– Дэн, пожалуйста, уйди.

Молчание. Я вымыла руки, намыливая и ополаскивая каждый палец по отдельности снова и снова. Так прошло время. Затем я подошла к двери. Я знала, что он не ушел, но все равно позвала:

– Дэн?

Он не стал дергать ручку. Я представила его стоящим по ту сторону двери и положила на нее ладонь, словно могла таким образом его коснуться. Прижалась лбом к деревянной поверхности и закрыла глаза.

– Я здесь.

Я с трудом сглотнула – чтобы мой голос не сорвался, – и заставила себя произнести:

– Мне нужно, чтобы ты ушел.

– Элли… – Он не спросил почему.

Я не хотела ему говорить. И что сказать? Что со стыдом чуть легче справиться в одиночестве? Что мне невыносимо видеть сейчас его лицо, понимая, что он знает, тем более сейчас, когда я еще не отошла от смерти отца?

– Ты не хочешь, чтобы я уходил. – Спокойная уверенность – мое утешение – его голоса могла бы меня сломить, если бы я с ним согласилась.

– В этот раз у тебя не выйдет. Я правда хочу, чтобы ты ушел. Мне нужно, чтобы ты оставил меня одну, Дэн.

Негромкое шарканье в комнате тотчас же вызвало у меня картину: Дэн стоит, как и я, прижавшись лбом к двери. Он так тяжело вздохнул, что мне почудилось, будто он рядом, а между нами нет никакой двери. Затем до меня донеслось позвякивание ключей.

– Я не хочу уходить, Элли. Позволь мне войти. Мы не будем ни о чем говорить, если ты сама этого не захочешь…

– Нет! – Мой крик отразился от стен ванной, ударил по моим барабанным перепонкам. Я заморгала, чуть не оглохнув сама. – Нет, я говорю то, что думаю! Я хочу, чтобы ты ушел! Сейчас я должна остаться одна!

– Ты не должна быть одна, – спокойно сказал он.

– Но я хочу!

Дэн замолчал. Возможно, не знал, что на это возразить. Я ждала и наконец услышала шаги, удаляющиеся от двери, позвякивание ключей стало тише, и наступила тишина.

К тому времени, когда я вышла из ванной, многие уже разошлись по домам, оставив запеканки и пироги, которые, как я знала, мне велят положить в пищевые контейнеры и заморозить.

Я дошла до кухни и увидела там миссис Купер. Она включила чайник и завязывала фартук. Когда я вошла, она повернулась. Если она собиралась согреть меня своей улыбкой, то ее тепла была явно недостаточно, чтобы растопить холод в моей груди.

– Я уложила твою мать в постель. Она приняла таблетку от головной боли и сейчас отдыхает. Я хотя бы начну мыть посуду.