Джульетта - Энн Фортье

— Да. Давай, нельзя же жить вот так — ты наверху, я внизу! — Он схватил мне за талию. — Как я буду учить плавать наших детей, если они увидят, что ты боишься воды?

— О, да ты просто клад, — насмешливо сказала я, положив руки ему на плечи. — Если я утону, я тебя засужу!

— Засуди, засуди, — сказал он, снимая меня с бортика и опуская в воду. — Делай что хочешь, а вину вали на меня.

Я так возмутилась наглым замечанием, что невольно отвлеклась от собственно воды, и не успела глазом моргнуть, как уже оказалась в ней по грудь, обхватив Алессандро ногами за талию. И чувствовала себя чудесно.

— Видишь? — задорно засмеялся он. — Не так плохо, как ты думала!

Я посмотрела на воду и увидела собственное отражение, искаженное рябью.

— Не вздумай меня отпускать!

Он крепко взялся за нижнюю часть бикини Евы-Марии.

— Я тебя никогда не отпущу. Останешься со мной в этом бассейне навсегда.

Страх воды постепенно отпускал, и я начала обращать внимание на прикосновения Алессандро. Судя по выражению его глаз, удовольствие было взаимным.

— «Правда, лицом он красивей любого мужчины, — сказала я. — А уж ноги — других таких не найти. А плечи, стан — хоть об этом говорить не полагается, но они выше всяких сравнений. Нельзя сказать, что он образец учтивости… но ручаюсь — кроток как ягненочек».

Алессандро изо всех сил старался не очень внимательно изучать, как устроен верх бикини.

— Надо же, в первый раз Шекспир о Ромео не соврал.

— Ну, какой же ты образец учтивости!

Он притянул меня еще ближе.

— Зато кроток как ягненочек.

Я уперлась ладонью ему в грудь.

— Скорее волк в овечьей шкуре.

— Волки, — ответил он, медленно опуская меня в воду, пока наши лица не оказались на расстоянии пары дюймов друг от друга, — очень нежные животные.

Он поцеловал меня, и мне стало наплевать, смотрит ли кто. Я хотела этого с самого Рокка ди Тентеннано и без стеснения отвечала на поцелуи Алессандро. Только когда почувствовала, что он проверяет эластичность бикини Евы-Марии, я судорожно вздохнула и сказала:

— Так что там с Колумбом и исследованиями береговой линии?

— Колумб, — ответил Алессандро, прижав меня к стене бассейна и закрыв мне рот новым поцелуем, — никогда не был знаком с тобой.

Возможно, он сказал бы больше, а я ответила бы самым положительным образом, но нас прервал голос с балкона.

— Сандро! — закричала Ева-Мария, махая рукой, чтобы привлечь его внимание. — Dai, vieni dentro, svelto!

Она почти сразу же скрылась, но ее внезапное появление заставило нас обоих подскочить от неожиданности и мы с Алессандро чуть не ушли под воду. К счастью, он меня удержал.

— Спасибо! — выдохнула я, цепляясь за него. — Ничего у тебя не дурные руки, так и знай.

— Видишь, я тебе говорил. — Он отвел пряди волос, прилипшие к моему лицу как мокрые спагетти. — В каждом проклятии есть благословение.

Я посмотрела в глаза Алессандро и поразилась его внезапной серьезности.

— По-моему, — я погладила ладонью его щеку, — проклятия навредят, только если в них верить.

Вернувшись к себе, я со смехом опустилась на пол посреди комнаты. Флирт в бассейне был настолько в стиле Дженис, что мне не терпелось рассказать ей об этом. Хотя ей не понравится, что я так свободно веду себя с Алессандро, забыв о ее предостережениях. Меня забавляла детская ревность Дженис, если я, конечно, не ошиблась и дело в этом. Она не сказала прямо, но я видела, что сестра не на шутку огорчилась, когда я не захотела ехать с ней в Монтепульчано осматривать мамин дом.