Сердцееды - Эли Новак (2018)

– Я никогда не знал своих родителей, – наконец признался он, и я до боли прикусила губу, чтобы не ахнуть. – Мама умерла при родах и не рассказала бабушке с дедушкой, кто мой отец. Они воспитали меня, и я до шести лет не понимал, что они мне не родители, пока дедушка не умер. В смысле, я называл их дедуля и бабуля, но никогда не обращал внимания на то, что они старше родителей моих сверстников. Так было всегда. После похорон дедушки бабушка усадила меня и объяснила, что случилось с моей настоящей мамой. Если уж говорить честно, я больше расстроился, потеряв дедушку, чем того, кого никогда не знал, поэтому бабушка отдала мне вот это, чтобы я всегда его помнил. – Оливер подцепил цепочку на шее и вытащил из-под футболки жетон. – Он был ветераном Вьетнамской войны.

– Ох, Оливер. – Я хотела сказать ему, что мне жаль, но потом вспомнила подаренную им серебряную ноту, и меня осенило. – Мамин браслет с шармами?

– Помимо нескольких фотографий, это все, что у меня от нее осталось, – сказал Оливер, едва встречаясь со мной взглядом.

Я молча переваривала информацию, пока в голове не всплыла еще одна ужасная мысль.

– А что с твоей бабушкой?

После моего вопроса Оливер затих и невероятно долго стоял без движения.

– Она умерла, когда мне было двенадцать, – наконец печально признался он. – Какие-то осложнения с сердцем.

Я догадывалась, каким будет ответ, но все равно не смогла сдержать вздох.

– Оливер, мне так жаль.

Он пожал плечами:

– Это жизнь. А она прожила хорошую жизнь. После ее смерти меня отправили к ее брату, моему двоюродному дедушке Стивену.

По тому, как парень произнес это имя, я поняла, что Оливер любил своего дядю не так, как бабушку с дедушкой.

– К тому, что рассказал тебе о созвездиях?

– Да, и больше мы вместе никогда ничего крутого не делали. Мой дядя – историк, поэтому все свое время отдает чтению книг. У него не было времени на ребенка.

– Это ужасно.

Никогда не думала, что история Оливера будет такой… трагичной.

– Мне было очень одиноко, – признался он, – но дядя жил в одном городе с бабушкой и дедушкой, поэтому мне позволили остаться в той же школе и с моими друзьями. Вот почему мы с Ксандером и Джей Джеем так сблизились. Они стали моей семьей.

– И что произошло потом? – спросила я. Я была рада, что Оливер мне это рассказал, но не понимала, как это связано с нами.

– Потом мы подписали контракт со звукозаписывающей компанией, и все изменилось. Ты уже знаешь большую часть истории: «Монго» заставила нас изменить название и стиль музыки, чтобы мы были более популярны, и мы согласились, потому что это была замечательная возможность и, наверное, наш единственный шанс. Добившись успеха, мы подумали, что могли бы вернуться к нашей старой музыке, но отец Алека нам не позволил. Джей Джей пытался с ним поспорить, но я… я не прикрыл его спину.

– Почему?

Оливер вздохнул, и его плечи поникли.

– Полагаю, я боялся того, что случится, если мы разозлим отца Алека. В голове мысль, что моя жизнь разрушится: Ксандер отправится в университет, Алек начнет сольную карьеру, Джей Джей станет актером, а я останусь в одиночестве. – Парень снова посмотрел на меня, и я увидела страх в его глазах. – Группа – это все, что у меня есть, Стелла. Ребята – моя семья. Я не хотел их потерять.

Страх Оливера был понятен, но рассуждения? Не особенно.

– Но разве не именно это ты и сделал? – спросила я. – Вы с Джей Джеем все время ссорились, и по шли эти слухи.

– Боже, я знаю, – сказал Оливер, повесив голову. – Я же не знал, что произойдет. Это не было моей целью. Просто я был слишком напуган, чтобы осознать, что Джей Джей прав, а потом появилась ты. Если бы не ты, я бы никогда не сыграл ту песню.

– И? – резко спросила я. Мне просто хотелось услышать ударную концовку. – Это не объясняет твое поведение, Оливер.

Он скривился, а потом как-то поник.