Сердцееды - Эли Новак (2018)

Но была еще одна причина, по которой мне внезапно захотелось найти Оливера. Теперь, познакомившись с Ванессой, я поняла, что меня представили семьям всех парней. Кроме семьи Оливера.

* * *

Я искала Оливера почти час, пробираясь сквозь толпу в доме Моррисов, но парень как сквозь землю провалился. Проверила весь первый этаж, после чего вышла на улицу и обыскала двор. Народу было столько, что я вполне могла пропустить Оливера, но мне казалось, что на вечеринке его нет.

Поэтому я рискнула пойти наверх.

Второй этаж представлял собой длинный коридор из дверей, на которых были наклеены таблички с именами детей Моррисов: Одрелла и Джоанна, Эйден, Дженни и Эми, Джордан, Анна-София. В конце коридора я отыскала дверь с именем Джей Джея, на ней висел желто-черный знак с надписью: «ОПАСНОСТЬ! ТОКСИЧНАЯ ЗОНА».

Закатив глаза, я проигнорировала предупреждение и толкнула дверь, не зная, где еще искать Оливера. Комната оказалась небольшой: кровать занимала всю левую стену, комод и стол стояли у правой. Кто-то оставил включенной лампу на столе, привлекая внимание к висящей над ним доске с коллекцией фотографий.

Хоть физически Оливера в комнате Джей Джея не было, его присутствие здесь ощущалось – он улыбался мне с большинства фотографий. На одной из них они с Джей Джеем в возрасте не больше шести лет были покрыты грязью и улыбались как ненормальные. На другой одеты как джедаи для Хеллоуина: Джей Джей с зеленым световым мечом, а Оливер – с красным. Парни становились старше, и на многих фотографиях начал появляться Ксандер: в походе с палатками, на дне рождения, на танцах в старшей школе…

Доска представляла собой расположенные в хронологическом порядке фотографии из жизни Джей Джея и Оливера, так что логично, что на последней фотографии – в правом нижнем углу, на общем снимке группы, – был запечатлен и Алек. Я сковырнула ногтем кнопку и взяла фотографию, чтобы получше рассмотреть. Она была двухлетней давности, но все четыре парня выглядели иначе, намного моложе: Джей Джей без татуировки, Алек сантиметров на тридцать ниже, Ксандер с брекетами, а у Оливера длинные и растрепанные волосы.

– Эй!

Я вскрикнула и выронила фотографию, сердце чуть не выскочило из груди. Кто-то захохотал. Я вскинула голову и увидела Оливера, который со скрещенными на груди руками прислонился к оконной раме. Все его тело сотрясалось от смеха.

– Откуда ты, черт возьми, взялся? – спросила я; сердце все еще бешено колотилось.

Оливер ответил мне озорной улыбкой, а потом повернулся и вылез в открытое окно. Я, естественно, осталась стоять на месте, и тогда парень просунул голову в комнату:

– Ты идешь или как?

Мне было любопытно, какого черта он вылез в окно спальни, поэтому я кивнула.

– Да, хорошо, – сказала я и вернула фотографию обратно на доску.

Подойдя к окну, я увидела, что за ним находился небольшой участок крыши, два на два метра максимум, на котором можно было безопасно сидеть. Оливер предложил мне руку и помог выбраться наружу.

Когда мы приехали к Моррисам, на небе еще догорали краски заката – оранжевые, розовые и пурпурные, – но теперь оно было совершенно черным. С наступлением вечера воздух стал заметно прохладнее, по рукам побежали мурашки, и я пожалела, что была в одной майке.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я, удобно устроившись на черепичной крыше.

– Наслаждаюсь вечеринкой, – усмехнулся Оливер.

– Но ты даже не на ней.

– Конечно же на ней.

– Но…

– Просто помолчи секундочку, – попросил парень и показал вниз.

Я проследила за его взглядом и затихла. С крыши открывался вид на весь задний двор. Участок освещали белые гирлянды, оплетающие перила крыльца, и факелы, расставленные по всему периметру. И многие перебрались из дома в вечернюю прохладу.