Там, где ты - Сесилия Ахерн (2016)

– Не беспокойтесь, они ничего не заподозрят, а даже если заподозрят, то не будут возражать. Здешние жители пытаются заново создать себя: они используют то, что с ними случилось, в качестве второго шанса в жизни. Даже если там вы не владели актерским агентством, никто не удивится, когда вы откроете его здесь. Чем дольше вы тут пробудете, тем лучше почувствуете, какие у нас замечательные взаимоотношения и какая приятная атмосфера.

Я уже почувствовала. Атмосфера действительно была непринужденной, люди – миролюбивыми, и они выполняли свои повседневные обязанности добросовестно и без лишней суеты. Здесь легко дышалось, все всё успевали, в том числе просто посидеть и подумать, не говоря уже о полезных делах. Однажды потерявшись, люди предпочитали тратить свое время на размышления, любовь, привязанности и воспоминания. Принадлежность к команде считалась важной вещью, даже если это означало участие в безнадежном театральном проекте.

– А Иосиф не обидится, что его не позвали?

– Ни капельки, – ответила Хелена.

– Он из Кении?

– Да. – Мы повернули назад и пошли к поселку. – С побережья Ватаму.

– А как он вчера меня назвал? Что значит это слово?

Выражение лица у нее изменилось, и я догадалась: сейчас она прикинется непонимающей.

– Вы о чем?

– Да ладно, Хелена, я видела ваше лицо, когда он назвал меня этим словом. Вы удивились. Не помню само слово… Кипа… Каппа… Что-то вроде этого… Что это такое?

Она наморщила лоб, притворяясь смущенной:

– Извините, Сэнди, не имею представления, о чем вы. Честно, не помню.

Я не поверила.

– Вы сказали ему, чем я на самом деле занимаюсь?

На ее лице опять сменилось выражение – оно стало таким же напряженным, как во время нашей вчерашней сцены на кухне.

– Да, конечно, теперь он знает, но тогда не знал.

– Когда тогда?

– Когда встретился с вами.

– Понятное дело, не знал. Я и не думаю, что Иосиф ясновидящий, просто хотела узнать, как он меня назвал. – От огорчения я даже остановилась. – Хелена, пожалуйста, не лукавьте со мной, я не умею разгадывать загадки.

Она покраснела.

– Придется вам спросить у него, потому что я не знаю. Наверное, он говорил на диалекте кисуахили, а я в нем ни бум-бум.

Стало окончательно ясно, что она лжет, и путь мы продолжили в молчании. Я снова взглянула на часы, волнуясь из-за того, что вскоре мне придется передавать разным людям послания из дома, от членов их семей. Послания, которые они каждую ночь составляли в молитвах. Послания, которые в конце концов будут доставлены адресатам. Смогу ли я точно передать их чувства, вот в чем вопрос. Накануне я сказала Хелене правду: я необщительный человек. То, что я занимаюсь розыском людей, вовсе не означает, что мне нравится проводить с ними время. Мне, конечно, хотелось узнать, куда подевалась Дженни-Мэй, но я вовсе не стремилась отправиться вслед за ней и не мечтала о ее возвращении.

Хелена, как всегда, инстинктивно поняла, что я чувствую.

– Так здорово было впервые за долгие годы рассказать Иосифу о моей семье, – тихо проговорила она. – Мы проговорили о родителях, пока меня не сморил сон, и они снились мне до самого восхода солнца. Я видела мать, и ее организацию, и отца, и как он искал меня… – Она опустила ресницы. – Сегодня утром я проснулась, толком не соображая, где нахожусь, потому что во сне несколько часов провела там, где выросла.

– Простите, если огорчила вас, – извинилась я. – Не совсем понимаю, как сообщить людям, что именно их близкие хотели бы им передать.

Мы шли по дороге, и я крутила часы вокруг запястья, словно пытаясь повернуть время вспять, но оно продолжало равномерно тикать у меня на руке.

Хелена шире раскрыла глаза, и я увидела, что у нее на нижних ресницах дрожат слезинки, медленно собираясь в одну большую.