Там, где ты - Сесилия Ахерн (2016)

В дальнем конце зала длиной футов сорок возвышалась сцена. С трех сторон вокруг нее стояли ряды прочных дубовых кресел; такие же кресла разместились на балконе. Красный бархатный занавес, сейчас поднятый, по бокам перехватывал толстый золоченый канат. Задником служил туго натянутый холст, покрытый отпечатками ладоней, обведенными черной краской. Разного размера – от младенческих ладошек до рук взрослых мужчин – они тянулись рядами: не менее сотни по горизонтали и столько же по вертикали. Над ними виднелись надписи на разных языках. Найдя английский текст, я поняла, что все они означают одно и то же: «Сила и надежда». Знакомые слова.

– Тут отпечатки ладоней всех, кто жил или живет здесь в последние три года. В Доме коммуны каждого поселка есть такая стена. Они теперь стали чем-то вроде нашей эмблемы.

– Я их узнала, – подумала я вслух.

– Не может быть, – покачала головой Хелена. – Дом коммуны – единственное место в поселке, где вы могли их увидеть.

– Нет, я знаю их по дому. Похожий памятник стоит в парке замка Килкенни. На нем тоже отпечатки ладоней – их оставили родственники пропавших без вести – по одному от каждого. И большой камень с надписью. – Я прикрыла глаза и процитировала выгравированные слова, по которым так часто проводила пальцами: «Этот памятник и уголок для размышлений посвящаются всем пропавшим без вести. Пусть их родственники и друзья, приходя сюда, вновь обретут силу и надежду». Отпечаток ладони вашей матери тоже там.

Хелена напряженно вглядывалась в меня, задержав дыхание, словно пыталась отыскать на моем лице намек на то, что это шутка. Но я не шутила, и она медленно выдохнула.

– Господи, даже не знаю, что сказать. – Ее голос дрогнул, и она отвернулась к стене. – Это Иосиф предложил идею, подумал, что всем понравится. – Она покачала головой, все еще не веря в реальность происходящего. – Представляю, что с ним будет, когда он услышит, что вы мне рассказали.

– Класс! – воскликнула я, оглядывая помещение.

Оно больше походило на театр, чем на зал собраний коммуны.

– Зал вмещает две с половиной тысячи человек, – объяснила Хелена, которая вроде бы переключилась на новую тему, но все равно выглядела слегка растерянной, что было вполне понятно. – Если народу ожидается больше, мы приносим дополнительные стулья, но чтобы весь поселок собрался на какое-то мероприятие – такое случается очень редко. Мы используем этот зал для самых разных вещей. Проводим здесь выборы, устраиваем дискуссии с членами Совета, организуем выставки, обсуждения и так далее. Ну и в качестве театра – в тех редких случаях, когда ставим пьесы.

– А кто входит в Совет?

– По одному представителю от каждой нации. Только в нашем поселении свыше ста наций. У нас здесь десятки поселков, и в каждом из них собственный Совет.

– А что происходит на заседаниях Советов? – Услышанное казалось мне забавным.

– Да все то же, что и во всем мире: обсуждают разные вопросы и принимают решения.

– А какой здесь уровень преступности?

– Минимальный.

– Как это у вас получается? Что-то я не замечала на улицах ни патрулей, ни стражей порядка. Как вам удается держать всех в узде?

– Здешняя система правосудия разработана сотни лет назад и действует весьма успешно. У нас есть суд, исправительные учреждения и Совет безопасности, однако не всегда легко заставить представителей разных наций подчиняться одним и тем же правилам. В любом случае, Совет поощряет обсуждения и переговоры.

– То есть это такой орган для ведения переговоров? А какая-нибудь власть у этого Совета есть?

– Та власть, которой мы его наделили. Каждый новичок может прочесть об этом в информационном пакете, который ему выдают сразу по прибытии. – Хелена взяла брошюру со стойки на стене. – У вас тоже есть такая. Если не поленитесь заглянуть в свою папку. Там и рекомендации по участию в выборах.

Я пролистала брошюру и прочла вслух: