(Не)любимый муж - Анастасия Соловьева

— Да. Её слова повергли меня шок. Никогда, ни разу я не замечал, чтобы она смотрела на меня влюблённым взглядом. Таня довольно открытый, эмоциональный человек, так что вряд ли бы у неё получилось сдерживать свои чувства. Вывод один — она их выдумала.

— Как ты отреагировал на её признание?

— Сказал, что люблю её как родную сестру, и это никогда не изменится. Она даже не дала мне договорить, обозвала бессердечным мудаком и убежала.

— Да уж, хреново.

Мы с Яром ещё около часа сидим в ресторане, держимся за руки и обсуждаем сложившуюся ситуацию, а потом едем домой, чтобы выгулять Джанго и Вичера. На втором этаже горит свет, но Таня из комнаты не выходит.

К своему стыду я испытываю облегчение. Не хочу с ней сталкиваться.

— Пора бы нам заглянуть в твою комнату, — Яр держит меня за руку и ведёт к лестнице.

— А вдруг Таня оставила на стенах надписи «Шлюха, сдохни» или «Руки прочь от Ярика»? — невесело усмехаюсь я.

— Ожидание казни хуже самой казни. Пойдём.

Двери в мою комнату открыты. Я набираю в лёгкие воздух и шагаю вперёд. Из губ вырывается полувздох-полусвист.

Пол усеян осколками разбитых статуэток, несколько книжек валяются на кровати, порваны мои любимые плюшевые мишки, косметика тоже уничтожена. Но вроде ничего ценного не пострадало. Планшет, ноутбук, наушники — всё осталось нетронутым. Всё же Таня не совсем отбитая.

И тут я вижу залитые водой тетради. Присаживаюсь на корточки, зачем-то осматриваю сморщенные мокрые страницы с поплывшим синим текстом. Целую неделю я писала дурацкие конспекты, тратила на них по пять-шесть часов в день — и теперь все мои труды оказались напрасными! Вот же мстительная малолетка!

— Что-нибудь важное пострадало? — прикасается к моему плечу Ярослав.

— Нет. Это так, бесполезные тетрадки. Их давно нужно было выкинуть, — нервно посмеиваюсь. — Я ожидала, что Таня причинит больше вреда.

— Это же хорошо, — облегчённо выдыхает Яр.

— Да.

Ярослав обрадован тем, что все важные вещи остались в целости и сохранности. И пофиг, что следующие ночи я проведу над переписыванием конспектов. Сейчас я искренне улыбаюсь мужу, во взгляде которого снова появляются знакомые ярко-зелёные лучики света.

27

Будильник звонит уже в пятый раз, а я продолжаю его выключать. Не могу разлепить глаза, мягкая подушка так и манит подремать ещё хотя бы полчасика. Поворачиваюсь на бок, провожу ладонью по пустой половине кровати. Эх, пропустила я тот момент, когда Яр ушёл на работу.

Вчера он хотел заняться сексом, а я отказалась. Всё из-за Тани. Я не могу полностью расслабиться и отпустить себя, когда в доме есть посторонний человек. Это что, придётся сдерживать крики и стоны? Пугаться случайного шума? Ну уж нет, лучше тогда вообще обойтись без интима.

Яр моих тревог не разделил.

— В доме отличная звукоизоляция. Таня ничего не услышит, — прошептал он на ухо, продолжая рисовать круги на моём животе. — А двери можно закрыть на замок.

— Всё равно не могу, Яр, напрягает меня эта ситуация. Может, я потом привыкну, через пару деньков. Но пока давай просто спать, хорошо?

— Хорошо, — буркнул он и отвернулся.

— Ты не обижаешься?

— Нет, Майя. Спи.

Бука! Самый настоящий вредный бука! Ну и ладно, пусть дуется. Мне вот тоже нелегко: хочется тепла и ласки, обнимашек, а Яру только секс подавай. Получил отказ — и разговаривать дальше не стал, даже не поцеловал перед сном!

Засыпать я не собиралась. Как только услышала размеренное дыхание мужа, тихонько встала с кровати и ушла в свою комнату. Осколки мы с Яром убрали, разорванные игрушки выбросили в мусорку, так что помещение выглядело вполне сносно. Я села за стол и пару часов готовилась к модульной работе, а потом взялась за написание конспектов. Иногда слышала шаги внизу, но старалась не обращать на них внимания. Задрыхла на рассвете и, конечно, нифига не выспалась.