(Не)любимый муж - Анастасия Соловьева

Я прекрасно понимаю, что он имеет в виду. Безлимитная карточка, которой я пользуюсь по своему усмотрению. Дорогие шмотки, косметика, еда. Шикарный трёхэтажный особняк вместо общежития. Деньги, которые не принесли мне счастья.

Я говорю о том, что он не имеет права злиться на ситуацию с Егором, а он вспоминает о финансах. При таком раскладе я всегда буду неправой, потому что «удобно устроилась». Такой аргумент нечем крыть. Но ведь мы вроде отошли от концепции брака по расчёту, зачем тогда Ярослав вплетает деньги в нашу ссору?

— Ты знаешь, о чём я говорю, — он проводит рукой по волосам, хмурится, но прямо на мой вопрос не отвечает.

— Сказал «а», говори и «бэ», — грустно улыбаюсь. Грудную клетку ломит от боли и неприятия. А чего я ожидала? За пару дней наладить отношения невозможно.

— Это никак не связано с темой нашего разговора, — тихо произносит Яр.

— Да ладно, я и так всё поняла. Мне надо смириться с любым раскладом, ведь я трачу твои деньги и поэтому не должна роптать. Ты можешь ничего не говорить о сестре, я же обязана сразу докладывать о любом разговоре, иначе окажусь виновата в том, что бывший насильно меня зажимал и за локти хватал!

Сука, руки снова трясутся, как у алкоголички со стажем. Обнимаю себя за плечи, жмурюсь, чтобы сдержать подступающие слёзы. Я не зареву перед мужем! Он этого не достоин.

— Майя, посмотри на меня, — слишком родным, мягким голосом просит Ярослав. Ему тяжело сопротивляться, но я пытаюсь.

— Обойдёшься, — трясу головой. — У тебя есть ещё какие-нибудь вопросы или я могу быть свободна?

По приближающимся шагам и по ворвавшемуся в ноздри любимому запаху я понимаю, что Яр не готов меня отпустить. Чувствую его близость, и с трудом подавляю желание сделать шаг назад. Это его оскорбит.

Он перехватывает мою руку и нежно касается пальцами открытой ладони. Дурацкие слёзы жгут глаза. Я тихонько всхлипываю.

— У тебя следы на запястье, — его голос глухой и растерянный.

— Так бывает, когда не сообщаешь мужу о звонке своего бывшего. Заслужила, наверное, — едко отвечаю ему, не желая раскисать и превращаться в плаксивую дуру.

Ярослав касается губами тонкой кожи запястья, целует там, где я до сих пор ощущаю фантомные боли от чужого собственнического захвата. Часто-часто моргаю, теряясь от неожиданной ласки, и снова всхлипываю. Поцелуи Яра действуют, как лучшее в мире лекарство. Пальцы перестают дрожать, сердце сладко сжимается в груди.

— Он больше никогда тебя не тронет, — уверенно заявляет Яр. В его голосе слышится гнев, но на этот раз я точно знаю, на кого он направлен.

— И что же ты сделаешь? Морду ему набьёшь?

— Есть более действенные методы.

Он целует каждый мой пальчик, и я робко улыбаюсь ему, даже в глаза решаюсь заглянуть — а там зелёные искристые луга, в которых нет следов былой ярости. И как у него получается успокоить меня одним только словом или прикосновением? Загадка.

— Кажется, нас обоих достала Таня, но злость мы почему-то выплёскивает друг на друга, а не на избалованную девчонку, — вздохнув, говорю я.

— Не совсем так. Моё терпение лопнуло, когда я увидел эти дурацкие фотки. Конечно, я им не поверил. Видео вообще бредовое, без звука. Но у меня в голове не укладывалось, что любимая сестрёнка могла так по-скотски с тобой поступить. Я весь день копил в себе гнев, а потом вывалил злость на Таню. Она и не подумала извиняться, вместо этого начала доказывать свою правоту, несла какую-то чушь и убежала, оборвав разговор на полуслове. Я не успел успокоиться, поэтому сорвался на тебе… Это было недопустимо, — мы соприкасаемся лбами, закрываем глаза. — Прости, Майя. Ты ни в чём не виновата. Я наговорил глупостей. Нервы сдали, как у мальчишки.

— Я хотела сказать про звонок Егора, правда хотела, но потом всё так завертелось с появлением Тани, что я тупо забыла…

— Я не привык к новому формату наших отношений, поэтому умолчал о сводной сестре.