Вот это попала! - Ольга Цай (2020)

Стас открыл глаза, хотел было повернуться, но что-то, точнее кто-то не дал этого сделать. Его руку прочно оккупировала самая охренительная женщина из тех, кого он знал, а знал он не мало. Свободной рукой осторожно убрал прядь темных волос со лба, и внимательно стал вглядываться в черты ее лица: темные загнутые ресницы, аккуратненький носик, пухлые губки. А что вытворяют вот эти самые губки! Вспомнил и почувствовал возбуждение. Спокойно, — сказал сам себе. Надо дать ей отдохнуть. Хотя вот тут-то и спорный вопрос, кому из них требовался отдых. Ее темпу позавидовали бы многие. Еще одно воспоминание и улыбка не заставила себя ждать. А может, все-таки еще повторить? — подумал, повернулся к ней, она не проснулась, только недовольно попыталась отвернуться, но он не дал ей этого сделать, прижал к себе и легкими поцелуями начал осыпать ее лицо. Она улыбнулась, пробормотав что-то нечленораздельное, стала отвечать ему. В этот момент раздался звонок в дверь.

15

Света резко открыла глаза, оттолкнула Стаса, села, прижала одеяло к себе, и тяжело дыша, в ужасе смотрела то в сторону входной двери, то на Горского.

— Может, откроешь? — нашелся Стас.

— Тссс.

— Что такое? Муж должен прийти? И мне в шкаф залезть? Или на балкон? — поддел Горский, прищурив глаза.

Света сама не поняла откуда такая её реакция. Но она точно знала, что не хочет, чтобы их видели со студентом вне стен университета. Боже! Студент и преподавательница. Какой ужас! Как же она вляпалась! Она провела нервно ладонью по лицу, покачивая головой, будто не веря. Стас же внимательно наблюдал за ней, и то, что он видел, ему ой как не нравилось. Звонки в дверь прекратились, неизвестный гость ушел, а Горский спросил, еле сдерживая злость:

— Жалеешь?

Она молча отвернулась, хотела встать с кровати, но Стас резко схватил ее за руку выше локтя и повернул к себе.

— Ответь на вопрос, — жестко сказал он.

— Отпусти меня!

Он всматривался в ее глаза и крепче сжимал руку.

— Стас, ты делаешь мне больно! Отпусти!

Он перевел взгляд на свою руку, разжал пальцы.

— Прости.

— Тебе лучше уйти, — сказала она, вставая с кровати.

— Свет, что случилось? Из-за чего ты так поменялась? Все же было хорошо.

Она резко повернулась, вскочила на ноги, продолжая прижимать одеяло к себе, и уставилась на него. В ее глазах плескалась злость, злость и отчаяние — ядерное сочетание. Стасу тяжело было смотреть на это.

— Что хорошо?! Горский, что?! Мы просто трах*лись! Это физиология. Это нормально, но не между студентом и преподавательницей! Ты это понимаешь?! Во что втянул нас?! Нет! МЕНЯ! Во что ты втянул меня?! Я даже у себя дома теперь шарахаюсь от звонков! А что же будет в университете? Что будет потом? К черту! К черту тебя и университет этот гребанный! Хочешь, иди рассказывай всем! Можешь трусы еще мои захватить для подтверждения своего героизма! — ее голос сорвался на крик.

На этих словах он не выдержал. Вскочил на ноги и, не стесняясь наготы, а впрочем обоим было не до моральных принципов, крикнул:

— Дура! Пошла ты на хер! Идиотка! Если бы я хотел тебя слить, я бы сделал это сразу! Но нет же, бл*ть, я вместо этого срываюсь со сборов, как ебн*тый лечу сюда двести с хреном километров, только потому, что крышу несет от одной мысли, что он здесь с тобой, этот жених твой. А ты мне сейчас какую-то хрень задвигаешь про правильно — не правильно! Моралистка хренова. Когда стонала подо мной или на мне, морали куда задвинула?! В задницу?!

Последние слова взвинтили нервы Светы до максимума.