Вот это попала! - Ольга Цай (2020)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Нет, не передумал.

— Так и какое тебе дело, с кем буду я? Решил побыть собакой на сене? Ни себе, ни другим?

— Он мой друг.

— И что?

— Тебе же он на хрен не упал, Лен, я тебя знаю.

— А может, у нас «большая и светлая»?

— Какая «большая и светлая»? Лен, поиграешь и бросишь. Не ломай Пашку, не надо.

— То есть его ломать не надо, а меня можно?! Да, Горский?! Полтора года со мной забавляться, а потом так, играючи, на парковке вышвырнуть! Это нормально?!

— Лен, согласен. Был не прав. Не надо было так. Не то место и время выбрал. Я пытался до этого сказать, но все не мог найти подходящий момент…

— А тут прям идеальный! Козел ты, Стас!

— Знаю Лен, прости. Прости, если сможешь.

Ленка помолчала, внимательно посмотрела на Стаса и сказала:

— Прощу. Только скажи, кто она? Я ее знаю?

— Нет, — помедлив, сказал Стас.

— Она с универа?

Стас замялся на секунду, на долю секунды, и ответил:

— Нет, не с универа.

— Врешь ты, Горский, — сказала спокойно и на удивление безэмоционально, и продолжила идти вперед.

Стас промолчал. А что говорить? Оправдываться и уверять? Это вызовет, наоборот, ненужные подозрения. И двинулся за Леной.

— У тебя с ней все серьезно?

— Не знаю Лен, сам пока не знаю.

— Понятно. Ладно, оставлю я в покое твоего Карпова. Тем более, Пашка мне действительно нравится, но только как друг, но при условии.

— Слушаю.

— Мы с тобой постараемся стать друзьями. Мне действительно нравится общаться с тобой и участвовать в покатушках. Зачем нам разбивать такую компанию?

Стас заметно расслабился.

— Договорились. Я не против! Ты действительно прикольная девчонка, Ленка, — и чуть шутя, толкнул ее. Она не осталась в долгу и столкнула его с дорожки на газон.

— Ладно, Горский, вези мое бренное тело в гараж — поедем, потусим. Ты как? С нами?

— Да, давай.

Стас готов был сейчас ехать куда угодно, только, чтобы не оставлять себе времени для размышлений.

16

Наконец-то закончились выходные. Никогда такого не было, как сейчас: Света не хотела и боялась понедельника. Не хотела, потому что боялась его увидеть. Она была уверена, что он сдержит слово и никому ничего не скажет. Но боялась собственной реакции на него. Выходные дались ей мега тяжело. В субботу провалялась дома, покрывая себя на чем свет стоит за то, что позволила всему этому произойти, и за то, что дала ему уйти. Проклинала его за то, что ворвался в ее жизнь и навел хаос, и за то, что так просто ушел и не убедил ее в том, что ему надо остаться здесь и сейчас с ней. Зашла в душ и вспомнила его, дошла до кухни и снова он, и в гостиной, и в коридоре. Вечером кое-как заставила себя заснуть беспокойным сном, наутро проснулась и все началось заново, с одной лишь разницей, что позвонили девчонки узнать как дела. Но даже им она не захотела рассказывать про ее «приключение», просто потому, что даже не знала, как это сделать, потому что сама себе не могла всего до конца объяснить.

И вот утро понедельника началось, как всегда, с утреннего ритуала: душ, завтрак и мучительный выбор, что надеть. В сотый раз провела глазами по одежде, обитавшей в шкафу. То хотелось нацепить, что-то яркое, чтобы увидел, что не горюет, что ей по фиг, чтоб слюной захлебнулся. То взгляд падал на закрытые по самое не балуй блузки и консервативные пиджаки. Решила надеть нечто нейтральное: синие брюки и белую блузку рубашечного покроя с тонким ремешком. На ноги туфли на каблуках. Волосы наверх, немного косметики, блеск, духи. Готова. Одобрительно кивнула, осмотрев себя с ног до головы в зеркало, накинула плащ и двинулась на выход.