Донор - Лаванда Риз

— Хорошо. Но позже ты мне всё расскажешь.

— Само собой, — ага, как же.

Мне стоило это огромной выносливости — выдержать расспросы друзей и подруг, это уже не одна любопытная мама, а целое скопище жаждущих хоть каких-то подробностей о моей жизни. Я долго обнималась с каждым из них, причём это в них ощущалась потребность прижать меня к себе, удержать, раскачиваясь на месте. Они соскучились, я тоже, но мне больше хотелось слушать, чем говорить. Очень коротко, работа, покупка дома в кредит, безумный ритм никогда не спящего Нью-Йорка, но ни слова о Марке, будто тема парней для меня как для моей кошки проблема озоновых дыр. Слабые попытки конечно были, намёки, заходили издалека, но я просто мастерски увиливала, переходя на другие темы, пока они наконец не поняли, что эта тема для меня больное место. Когда меня, наконец, оставили в покое, мы непосредственно занялись приготовлением к свадьбе, репетицией и просто дурачеством. Кита старались не вспоминать, чтобы лишний раз не взбалтывать эту внешне мнимую беззаботность. Кара была так возбуждена, что постоянно забывала слова своей клятвы, потом и вовсе разревелась. Кристин постоянно наступала на подол платья впереди идущей подружки, Шила раскритиковала композицию букета, а Надин бесконечно заигрывала с помощником организатора свадьбы, в итоге засмотревшись на неё бедняга разбил вазу. В общем, это правда, что когда свадьба не твоя — это даже весело. А ещё мне ужасно идёт бирюзовый. Вечером мы укатили в клуб, с целью шумно и с отрывом провести девичник. Не знаю можно ли напугать стриптизёра, но мы этого добились, потом было много танцев и коктейлей и я не очень хорошо помню как вернулась домой. Зато прежде чем отрубиться я отлично запомнила мамины причитания, будто мне до сих пор шестнадцать.

Не скажу, да мне никто и не поверит, что просыпаться и приходить в себя после такого было легко. Наверное, я старею — потому что всё больше убеждаюсь, что вечеринки это зло. Хотя совесть подсказывает мне что зло здесь как раз чрезмерность. Зато на какое-то время я даже думать забыла о Марке. Вот и теперь не пытаясь найти телефон, привожу себя в порядок, целую маму, выпив вкуснейшую чашку кофе, и сажусь наводить марафет. Свадьба не моя, но трепет унять сложно, я волнуюсь и радуюсь за кузину, ощущаю это повисшее в воздухе предвкушение праздника, захлёбывающейся нервозности, запах розовых роз и звуки вальса. Представляю, как колотится сердце у Кары, когда у меня самой оно полу обморочно трепыхается.

— Мэлани, там … к тебе, — замялась на пороге мама, как-то перепугано глядя на меня, что-то пытаясь сказать округлившимися глазами.

— Господи, зачем они так рано заехали!? Я ещё не готова! Я же говорила, что доберусь до церкви своим ходом! — докрашивая второй глаз, бросила я.

— Но, это не девочки, — ещё тоньше выдавила мама. — Это…

— Какого хрена ты выключаешь телефон?!! — не церемонясь, рявкнул вдруг появившийся Марк, отставив маму в сторону и закрыв дверь перед её носом.

Глава 23

Мне бы только не ляпнуть в шутку.

Удержаться и промолчать.

Не сказав никому, как жутко

И смешно по тебе скучать.

Ничего себе! Снизошел!!!

— А какого хрена ты его не берёшь?! — попыталась взвизгнуть, но тут же почему-то охрипла, глядя на него. — Я волновалась, места себе не находила, никаких ответов, тебе просто плевать!

— Избавь меня от этих истерик! Я ответил! А потом даже пытался позвонить! Примчался сюда, чтобы успеть, и что я вижу?! — как же хлёстко он может выговаривать слова, когда сердится. — Обиженную, не уверенную в себе девицу! Терпеть не могу женских претензий! Где кольцо?! — заиграл он желваками.

— Где ты был? — вжалась я в стул под этим взглядом.

— Мэлани, твою мать, где твоё кольцо? — произнёс он по слогам, надвигаясь на меня мрачной тучей.