Гоша, улыбаясь, набрал Серегин номер.

Про то, что еще пять минут назад он обнимал и целовал Иринку на глазах у Германа, он и думать забыл. Он просто выбросил этот эпизод из своей головы, как ничего для него не значащий. Гоша не любил сосредотачиваться на негативе, предпочитая жить легко и не испытывая угрызений совести.

Герман

Когда он увидел Гошу и Иринку страстно целующимися в кресле, он сразу все понял. Все эти дни он старательно обманывал себя, придумывал себе сказку, в которой все кончается хорошо, в которой Иринка выбирает «правильного» брата и бросает «неправильного». Ведь знал, что не он главный герой этой сказки, а его младший брат, и все равно от дури влез в их отношения. Захотел любви от юной красивой девочки, захотел погреться у чужого огня. Внушил себе, что она может быть с ним, что она разглядит, поймет, оценит. Ну и получил по полной.

И кто в этом виноват?

«Поздравляю, Герман Александрович, ты олень».

Ревность бушевала внутри его, он задыхался от накала собственных страстей. Но усилием воли приглушил в себе злость и боль, сосредоточился на девушке. Он взрослый, он мужчина, он справится. Ей труднее, ей больнее, у нее первая любовь, первые отношения, первые обман и предательство. И два полных придурка брата, которые делят ее между собой и не могут поделить.

Иринка была сильно не в себе, он сразу это понял. Вид у нее был такой же, какой был позавчера, когда она приехала к нему на такси. Потерянный, неживой взгляд человека, пережившего серьезную утрату. Герман смотрел на Иринку и не узнавал ее. Она плакала и отказывалась рассказать ему о том, что случилось. Но самое страшное, что она избегала смотреть ему в глаза. И никак не реагировала на его поцелуи и объятия. Она отстранилась от него. Это напрягло его больше всего.

Герман решил больше не мучить ее расспросами. Отвел в ванну, хорошенько умыл Иринку холодной водой. Ее лицо уже сильно распухло от слез. Потом отнес на кухню, ласково успокаивая, принудительно напоил зеленым чаем и валерьянкой. Увидел, что она вымыла посуду и навела порядок, увидел блинчики, которые она, судя по всему, готовила для него. Черт бы побрал этого Гошу! Что он ей тут наговорил? Два часа назад он получил от Иринки картинку с нежной подписью, всего два часа назад! Придушить бы голыми руками этого недоделанного Дон Жуана!

Девушка перестала всхлипывать, немного расслабилась, но даже в его объятиях пыталась от него отвернуться. Он держал ее крепко и не отпускал. Он вообще за эти два дня хорошо изучил ее тело, научился ее чувствовать, и сейчас он понимал, что она мысленно не здесь, не с ним. Но он не был готов ее отпустить, пока она не успокоится и не придет в себя. Хотя и понимал, что между ними все уже закончено.

После чая и таблеток Герман уложил ее в кровать и сам лег рядом, прижал к себе. Согретая теплом его тела, измученная девушка окончательно успокоилась и уснула.

Герман слушал ее дыхание и вспоминал все хорошее, что между нами произошло.

Через несколько часов она проснулась, он почувствовал это. Сначала лежала тихо, а когда он уткнулся носом в ее плечо, развернулась к нему и в первый раз посмотрела ему прямо в глаза. Взгляд у нее был очень несчастный и виноватый.

— Прости меня, Герман, — прошептала она. — Ты очень хороший. Я тебя не люблю. Я люблю Гошу. Прости меня, я очень старалась, но я не могу.

Ну, вот, собственно говоря, и все.

И с чего он вообще придумал, что она может полюбить его?

Впрочем, теперь уже это неважно.

Глава 16. Расставание

Ирина

Он смотрел на нее и молчал, лишь в краешке его губ застыла измученная улыбка. Она видела, что ему очень больно, что он пытается справиться с собой. Чувствовала жар его тела, его близость. Почему-то захотелось прижаться к нему и не отпускать его от себя. Но тут же ей вспомнился Гоша, и она зажмурилась, а потом и вовсе отвернулась от Германа, чтобы не видеть его лицо, чтобы избавиться от искушения.