Его должница - Олли Серж

Баринов что-то смотрит в документах и параллельно стучит пальцами по экрану телефона.

Ставлю ботинки прямо ему под ноги и убираю губку в шкаф.

— Чего ещё изволите, Барин? Может, водочки? — начинает лезть из меня язвительность, и я театрально кланяюсь для эффектности.

Нет, мне не сложно подать и почистить! Но есть слова «спасибо» и «пожалуйста»! Не нужно относиться ко мне, как к вещи! Сделала дело и пошла вон.

Алексей откладывает папку с телефоном на пуфик и делает шаг ко мне.

По спине неожиданно начинают суетливо разбегаться мурашки. Кажется, я доигралась… Глаза Баринова вспыхивают.

— Никогда больше не вздумай так шутить, — рычит он неожиданно агрессивно. — Особенно при посторонних.

Подхватывает меня за скулы и прижимает телом к стене.

Целует… жестко, властно, с привкусом крови. Указывая мне место.

Я задыхаясь, пытаюсь увернуться и толкаю ладонями его в плечи.

— Больно… — начинаю хныкать.

— Это так не работает, Аня, — отрываясь от моих губ, качает головой Алексей. — Мой авторитет для тебя должен быть абсолютен и неприкасаем. Поэтому, за то, что наказал твой рот, извиняться не буду. Ты нахамила не меньше меня. И прими, как факт. Если у меня начался рабочий день, то я могу экономить своё время на словах «вежливости». Тебя же это покоробило?

— Да, — затравлено моргаю.

— Я могу быть резок. Скажи мне об этом нормально вечером! Я извинюсь. Только избавь меня от демонстраций.

— Извини, — шепчу. — И спасибо тебе за птиц надувных. Я просто… — судорожно перевожу дыхание. — Немного странно себя чувствую, после того, что было у нас. Неуверенно и…

— Об этом тоже поговорим вечером, — строго говорит Алексей. — К пяти в больницу поедет водитель. Созвонись до этого времени с бабушкой и узнай, что нужно привезти.

— Хорошо, — киваю.

Телефон Баринова начинает снова вибрировать и вспыхивать экраном.

Он кидает на него взгляд и возвращает его ко мне, сближая наши лица.

Целует меня, на этот раз нежно, всасывая в рот, мою пострадавшую нижнюю губу. Это больно и удивительно приятно.

Низ моего живота простреливает чем-то томным и сладким.

Я отвечаю Алексею на поцелуи и сама прижимаюсь ближе, желая быть зажатой между стеной и его телом плотнее.

— Если бы не твоя сестра на кухне, — несдержанно шепчет мне Баринов и запускает руки мне под платье и лаская именно там, где мне больше всего сейчас хочется ощущать его руки, — я бы сейчас наказал не только твой рот.

С моих губ срывается непроизвольный разочарованный стон. Я однозначно не против наказания! А что делать надо, чтобы наказали?

— Все, все, — он несколько раз запечатывает мои губы останавливающими поцелуями и выпускает из рук. — До вечера.

— Да… — отзываюсь тихо и смотрю, как он, не оборачиваясь, выходит за дверь.

Здравый смысл, постепенно возвращаясь, спрашивает меня: «Что это было? И кто из нас двоих был прав?»

Кажется, кто-то из философов говорил, что женщины удивительно быстро принимают идеи и мысли мужчины, с котором спят.

Я, по-моему, слишком даже быстро.

— Ань, я все съела, — в коридор выходит сестра и хитро прищуривает глаза. — А Алексей он теперь вместо Никиты?

— Типо того, — вздыхаю я, подходя к сестре. — Тебе он нравится?

— Да, — расплывается она в улыбке, — а ещё Алексей сказал, что подарок нам привезёт, и чтобы я тебе об этом не говорила… ой… — прикрывает рот ладошкой. — Сказала, — добавляет расстроено.

— А что за подарок то? — интересуюсь я.

— Не знаю, — жмёт сестра плечами.

— Все ясно с тобой, — улыбаясь, иду к чайнику и наливаю ей чай.

Чувствую себя так, будто меня покатали на эмоциональной карусели. Даже голова кружится. Так ещё теперь и подарок из головы не выходит. Интересно, что это?

— Нют, у меня чай соленый, — ноет сестра.

Я отвлекаюсь от своих мыслей и делаю глоток из ее кружки.