Дикарь - Данелла Хармон

Если даже Джульет слышала от кого-нибудь о матче, у нее не будет причин заподозрить, что он в нем участвовал.

— Если будете продолжать в том же духе, вы станете новым чемпионом Англии! — заявил Спеллинг с довольным смехом. Гарет подумал, что с большим удовольствием ударил бы сейчас кулаком по его отвратительной физиономии; по крайней мере от этого он получил бы удовлетворение, которого отнюдь не испытал от сегодняшнего матча, закончившегося, едва успев начаться. — Никому еще не удавалось послать в нокаут О'Рурка, тем более так быстро! Черт возьми, я уже подумал, что толпа обезумеет и потребует назад свои деньги.

— Да, было на что посмотреть, — проворчал Вудфорд, коренастый кривоногий фермер, который время от времени тоже работал у Спеллинга. — Прошло всего тридцать пять секунд третьего раунда — и с Буйволом было покончено.

Гарет нахмурился и покачал головой, пытаясь прогнать хмель, но оступился и чуть не свалил обоих своих спутников.

— Не понимаю, почему вы все так носитесь с этим Буйволом, — задумчиво произнес он, восстановив равновесие. — Он видит, что я сейчас нанесу удар, но так медленно блокирует, как будто у него руки связаны за спиной.

— Такие громадины, как он, всегда бывают неповоротливы, — объяснил Спеллинг. — Надо время, чтобы сдвинуть с места такую гору мускулов, не так ли, Вудфорд?

— Именно так.

— Я даже чувствовал, что это несправедливо, — настаивал на своем Гарет. — Черт возьми, всякий раз, когда я наносил удар, мне было жаль этого парня…

— А вот жалость тут совсем ни к чему. Ты будешь великим бойцом, Гарет. Ты будешь знаменитым, уж поверь моему слову…

«Черт возьми, — подумал Гарет, — что будет с Люсьеном, когда он узнает обо всем этом!»

— На твои матчи будут собираться толпы людей, даже из Лондона, это я тебе обещаю!

— Послушайте, я не хочу быть знаменитым. Я хочу лишь зарабатывать деньги, чтобы содержать свою семью, понятно?

— Ты со временем заработаешь столько денег, что сможешь украсить шейку своей жены бриллиантовым колье, а на ее головку водрузить бриллиантовую тиару!

— Да, хотя он не такой крупный и мясистый, как некоторые, но драться умеет, — пробормотал Вудфорд. — Хотел бы я посмотреть на его поединок с Ламфордом.

— Нет, лучше с Нейлсом Флемингом.

— Нет, мы его выставим против Мясника. Будет на что посмотреть…

Гарет даже не пытался уловить смысл их разговора и ругал себя за то, что выпил слишком много шампанского.

Его немного мутило, и он нетвердо держался на ногах.

Трудно поверить, что было время, когда он получал удовольствие от такого состояния. Теперь все было по-другому, и он предпочел бы иметь трезвую голову.

— Послушайте, — сказал он, — вы можете планировать все, что угодно, но больше не будет никаких поединков, пока я не получу свою долю за сегодняшний матч.

— Дома, дома расплатимся! Наберитесь терпения…

— Терпение тут ни при чем. И еще, пока я не забыл: я хочу, чтобы вставили разбитое стекло в спальне. Оттуда несет холодом, мы можем простудить ребенка.

Спеллинг фамильярно похлопал Гарета по спине:

— Послушай, старина, я не хочу, чтобы ты забивал себе голову мыслями о всяких стеклах. Я хочу, чтобы ты начал тренироваться перед матчем на следующей неделе…

Гарет резко остановился и повернулся к Спеллингу:

— Я не буду повторять дважды. Спеллинг. Я хочу, чтобы вставили стекло. Завтра к полудню. Понятно?

Спеллинг убрал руку со спины Гарета, глаза у него прищурились, стиснутые губы вытянулись в ниточку и физиономия приобрела весьма неприятное выражение. Он хотел было сказать что-то резкое, но вовремя опомнился и широко улыбнулся. Его улыбка отнюдь не обманула Гарета. Спеллинг явно недолюбливал его, но ведь и Гарет его не жаловал, так что чувство было взаимным.