Дикарь - Данелла Хармон

Отложив книгу, она взяла свечу и спустилась вниз, остановившись на мгновение перед дверью на кухню, чтобы взять себя в руки. Не нужно Гарету знать, что она плотно закрыла все окна, чтобы не слышать доносившийся издали рев толпы. Не нужно ему знать, что она не могла съесть ни крошки за ужином, что она не помнит ни строчки из книги, которую пыталась читать, что она протоптала тропинку в полу гостиной, пока металась по комнате из угла в угол, не находя себе места.

Но она, кажется, беспокоилась напрасно. Он стоял у камина целый и невредимый и усталый не больше, чем после прогулки по полям. Она заметила лишь царапину на его щеке, но ничего больше. Она бросилась к нему.

— Гарет!

— Привет, моя милая. — Он обнял ее и поцеловал. — М-м-м, ты выглядишь очень аппетитно, — сказал он, пожимая ее грудь сквозь ткань платья, и снова поцеловал ее. — А на вкус ты еще лучше!

— А ты выглядишь так, словно и не участвовал ни в каком матче, — сказала она, вглядываясь в него.

— Фактически так все и было, — нахмурившись, сказал он, но по его тону она сразу поняла: его что-то беспокоит.

— Гарет, в чем дело?

— Я пока не уверен, Джульет, но здесь что-то не так.

Происходит что-то такое, чего я не понимаю. — Он прошелся туда-сюда перед камином и уселся в кресло. — В начале недели я провел тренировочный поединок с Нейлсом. Он такой ловкий и подвижный, что заставил меня попотеть. Но сегодня… он дрался словно вполсилы. Так странно…

— Может, он заболел?

— Нет, не думаю. Когда он начал бой, он находился в отличной форме. Хороший удар нанес мне вот сюда. — Гарет указал на щеку. — Но к концу первого раунда он спекся. Как будто его чем-то опоили.

— Может, он был пьян?

— Нет. Перед матчем он сделал несколько глотков эля, но от этого не опьянеешь. Нет, здесь что-то другое.

Джульет насторожилась. Закусив нижнюю губу, она подошла к мужу, уселась на подлокотник кресла и стала слушать, что он скажет дальше.

— Он был похож на О'Рурка в матче на прошлой неделе, — продолжал Гарет, притянув Джульет поближе к себе, так чтобы ее голова оказалась у него на плече. — Такой же медлительный, неповоротливый, а это на него не похоже. Возможно, толпа этого не заметила, но я-то видел все. Моя сегодняшняя победа над ним не имеет никакого отношения к спорту. Ему наносят удар, а он просто стоит и даже не защищается…

— Как ты поступил?

— Я сделал единственное, что мог, — сказал он с горечью. — Я закончил поединок. Я размахнулся, но, увидев, что он просто смотрит на меня отсутствующим взглядом, не стал наносить удар. Я толкнул его, и он упал на колени. Толпа ревела и требовала продолжения, но я не мог просто избивать его раунд за раундом. Это непорядочно. И теперь я не знаю, что делать. Я хотел было сказать Спеллингу, но побоялся подставить Нейлса и Буйвола, если у них зависимость от опиума или еще какой-нибудь дряни. А вдруг это нужно им, чтобы взбодриться перед поединком? И я, черт возьми, не знаю, что делать.

Джульет встала, подошла к нему сзади и принялась массировать его плечи.

— Гарет… если этим боксерам нужен опиум, чтобы взбодриться перед матчем, они давно бы утратили и скорость, и остроту реакции.

— Я это знаю.

— Более того, если бы они накурились опиума, то они уже перед началом матча находились бы в таком состоянии, а они становятся медлительными и неповоротливыми после того, как матч начался.

— Да. Те же вопросы приходили в голову и мне. Но если это не так, то напрашивается совершенно чудовищное предположение…

— Мошенничество?

— Да. Кажется, все указывает на это, Джульет. Кто-то умышленно накачивает наркотиками моих противников перед началом матча, чтобы обеспечить мне победу.